Змеиное Солнце
Шрифт:
Ему поспешно подвели коня, помогли на него взобраться. Фарейн скинул шубу, оставшись в золоченом доспехе. Ворота распахнулись. Всадники, придерживая коней, начали спускаться с холма.
Фарейн увидел, как венды сунулись было к реке, но остановились. Должно быть, лед в самом деле был еще слишком тонок. «Значит, все правильно рассчитал», — обрадовался наместник. Сбившись в кучу почти у самого края воды, венды развернулись, преграждая путь всадникам-арьям поставленными на полозья возами. Затем Фарейн услышал окрик, и с возов начали подниматься плетеные щиты и длинные заточенные колья. Едва наместник успел подумать: «Да это же засада!» — как перед ним уже возникла ощетинившаяся
Видя, что происходит, всадники-арьи принялись поспешно разворачивать коней. Но тут слева и справа от них, среди растущих у берега деревьев, сугробы будто ожили. И через миг пустынный берег наполнился людьми в плащах из шкур зимнего зайца, в белых личинах, с луками в руках.
— Отходим, отходим! — закричал Фарейн, разворачивая скакуна.
Его крик затерялся в свисте множества стрел. Они летели слева, справа, из-за возов... Да, это были слабые вендские стрелы, большая часть которых не могла пробить доспех — лишь оцарапать. Однако наместник слыхал о подлой уловке дривов — загодя измазать наконечники в конском навозе. И если рядом не найдется умелого лекаря, воин может из-за пустой царапины запросто потерять руку или ногу, а то и вовсе помереть в муках. Но сейчас вельможе не хотелось об этом думать. Наместник гнал коня, пригибаясь к холке, чувствуя, как несколько стрел уже ударили в панцирь.
«Исварха хранит меня!» — стучало в голове Фарейна. Рядом с ним стрела вышибла всадника из седла. Похоже, сейчас в руках у вендов были добытые с бою мощные арьяльские луки, и тут уже можно было уповать лишь на удачу и милость Солнца...
Вот и горка, дорога, ведущая к крепости. Что и говорить — вылазка бесславная, но он жив — лишь бы доскакать до ворот... И тут за горой взвыла боевая труба. По широкому полю перед крепостью во весь опор мчались всадники на разномастных конях. На одном из всадников, который чуть не на голову возвышался над всеми прочими, Фарейн увидел блистающий доспех жезлоносца.
«А вот и Джериш! — догадался он. — Хвала Исвархе, он успел!»
Сейчас наместнику уже не лезли на ум мысли о славе и победе, которой придется делиться. Развернув коня, он увидел, как гнавшиеся за ним венды с криками ужаса вновь улепетывают в сторону реки, к возам. Там, где только что отшумела его атака, в истоптанном снегу осталось около дюжины стонущих и лежащих без движения арьев. Слишком большие потери за несколько мгновений несостоявшегося боя!
Сам он не успел выпустить ни единой стрелы. Прочие, кажется, стреляли... Но о потерях вендов он не мог сказать ничего.
— Эй, Фарейн! — послышался рядом радостный оклик Джериша. — Ты куда полез? Тебя же заманили в засаду!
— Ты разговариваешь с наместником! — тут же вскинулся арий.
— Ах да! И передо мной войско, оберегающее целый край! — На лице жезлоносца появилась глумливая ухмылка. — Быть может, благородный Фарейн отдаст приказ, как надлежит разгромить этих никчемных мятежников? Или я поспешил и мне не стоило мешать бою?
Насколько мог видеть наместник, всадники Джериша принадлежали к разным народам: от почти чернокожих наемников до привычного вида бородачей из вендской стражи. Позади виднелись беловолосые всадники с бледными суровыми лицами, верхом на высоких рогатых тварях. Святое Солнце, да это же лоси! А их наездники, должно быть, те самые изоряне, о которых говорилось в послании... Рядом с Джеришем нога к ноге ехала почти не уступающая ему ростом сероглазая девушка в необычном костяном доспехе, с толстой русой косой. Судя по ее решительному лицу и тяжелой боевой секире, спрашивать, что она тут делает, явно не стоило.
— Я назначаю тебя, Джериш, воеводой нашего совместного воинства, — нашелся
— Благородный Фарейн, ты образец мудрости и неподдельной отваги, — раскланялся Джериш.
По рядам всадников волной прокатился сдавленный смешок.
— Эй, Илень! — не обращая больше внимания на сумрачного наместника, крикнул верзила. — Как думаешь, где прячется Изгара?
— А вон там. — Один из дривов ткнул пальцем в сторону реки, туда, где идущая по берегу дорога почти смыкалась с березовой рощей. — Вон жердина торчит! С ее помощью Изгара подает знаки своим воинам. Значит, и сам он где-то поблизости.
— Прекрасно... Учай! — Джериш повернулся к невзрачному воину с едва пробивающейся светлой бородкой. — Возьми пешцев, обойди вон ту рощу слева и ударь в спину мятежникам, которые там прячутся. Твои воины, благородный Фарейн, пусть надавят на тех, кто справа. Если сделаете это быстро и решительно — венды побегут. У них только скверные луки да ножи. Я проломлюсь прямо к Изгаре. А когда мы разметем эту свору, надеюсь, наместник не сочтет за непосильный труд преследовать их и карать, как они того заслужили?
— Ты отлично придумал, Джериш, — криво усмехнулся наместник.
— Я знаю. Вперед!
Невзрачный воин проводил его взглядом, а затем хлопнул по плечу одного из отставших всадников и что-то негромко сказал ему. Фарейну не было слышно что. Но Кежа услышал слова Учая. Они прозвучали для него слаще заздравной песни.
— Я обещал его тебе. Он твой.
* * *
Повинуясь воле Джериша, все стоявшее у стен столицы болотного края воинство двинулось в сторону берега, где затаились за возами мятежные дривы. Всадники, следовавшие за Джеришем, понемногу ускоряли шаг коней, оглашая зимний лес и заснеженный берег грозными боевыми кличами. Обученные пешцы Учая, сомкнув большие плетеные щиты, слаженно крались в сторону рощи, где виднелась березовая жердина Изгары. Сообразив, что легкие стрелы не причиняют вреда укрывшимся за щитами ингри, дривские лучники прекратили стрелять и попятились, а затем и вовсе бросились в сторону тянувшейся по речному берегу дороги, то ли желая прикрыть спины стоявших за санями собратьев, то ли попросту спасая свои жизни.
На правом крыле дело обстояло несколько хуже: пешая рать Фарейна попросту увязла в снежной целине и теперь сама с трудом, теряя людей, пятилась под ливнем стрел.
Впрочем, Джериша сейчас это нисколько не заботило. Никчемный сброд бестолкового Фарейна отвлекал на себя внимание стрелков от его всадников, и ему этого вполне хватало. Сам он смотрел лишь на возы, за которыми скрывался неуловимый вожак мятежников. Джериш ясно видел, как до врага быстро доходит, насколько плохи его дела. Еще немного — и строй пешцев Учая насквозь пройдет березовую рощу. Перережет дорогу, займет берег, и вместе с конницей Джериша они прихлопнут дривов, как назойливую муху между двумя ладонями.
Вдруг Джериш увидел, как подле березовой рощи мятежники разворачивают сани, в которых, сгорбившись, сидит укутанный в шкуры человек в медвежьей личине.
— Ломи! — заорал арьялец, видя перед собой лишь заветные сани, укрытые за стеной кольев.
Вокруг человека в личине сгрудились молодые воины со щитами, укрывая его от стрел. Джериша это только развеселило. Обернувшись, он рявкнул следовавшим за ним всадникам:
— Вперед!
Изгара, видимо, заметил, что его обходят, или попросту струсил. Под градом арьяльских стрел возница хлестнул коней. Сани с Изгарой вылетели на дорогу и помчались вдаль по берегу реки. Вслед за ним прочие дривы кинулись кто куда. Одни побежали на речной лед, другие — к лучникам на правом крыле.