Змеиное Солнце

Гурова Анна Евгеньевна

Когда хозяин постоялого двора подвел к господскому столу Хасту, торговцы удивленно переглянулись и недовольно уставились на него, будто ожидая, что странствующий жрец примется сейчас выпрашивать пожертвования. Хаста с достоинством приветствовал их и сел напротив. Вскоре хозяин принес ему кувшин пива и теплые пироги. Раздраженный непрошеным соседством купец открыл было рот — но тут дверь распахнулась и на пороге живым воплощением дурной вести появилась Марга.

Она обвела цепким взглядом присутствующих и направилась прямо к

господскому столу. Четыре ее юные подруги следовали за ней, стараясь повторять за наставницей каждое движение.

— Убирайтесь! — подойдя к купцам, властно бросила накхини.

Купец, собиравшийся высказаться насчет Хасты, вскочил и стукнул ладонью по столу:

— С каких это пор накхи распоряжаются в Аратте?

Хаста заметил, что в дальнем конце комнаты из-за стола неторопливо поднялись два крепких парня с длинными ножами на поясах. «Ну, сейчас начнется!» — с досадой подумал он. Но в этот миг другой торговец, постарше и, видать, поопытнее, положил руку на плечо своему приятелю, заставляя того сесть на место:

— Мы уже уходим! Уходим уже!

На лице Марги отразилось разочарование.

«И вот что с этим делать?» — размышлял Хаста, понимая, что больше всего его спутница сейчас желает хорошей схватки, о которой потом будет не стыдно вспомнить, которую потом восславят в воинских песнях. Однако здесь не с кем было сражаться. Ни купцы, ни слуги не горели желанием хвататься за оружие, а хозяин постоялого двора лишь заученно улыбался. Так что первый день набега для Марги и ее воспитанниц явно не задался.

— Не стоило... — начал Хаста, когда купцы удалились.

— Пьешь свое пиво, вот и пей! — огрызнулась сестра Ширама, едва удостоив жреца взглядом.

«Исварха Всесветлый, дай мне слова, чтобы вразумить эту женщину! — отодвинувшись, взмолился Хаста. — Даже если мы каким-то чудом живыми доберемся до Аюра, накхини скрутят его, как пойманную косулю, и притащат к Шираму на шесте... Вот же незадача!»

Накхини в гнетущем молчании поедали содержимое принесенных хозяином плошек. Они заканчивали трапезу, когда дверь постоялого двора распахнулась и внутрь ворвалась семерка стражников. Предводитель был из худородных арьев, все остальные — местные жители.

— Эге, да тут и впрямь накхи! — оглядываясь, протянул предводитель. — А ну-ка, сложите оружие!

Хаста увидел, как на лицах накхини расцвели радостные улыбки. Марга подалась вперед навстречу немолодому и потрепанному жизнью арию так, будто он был ее возлюбленным. Тот и сам, вероятно не особо веря в силу своих слов, хмурился и надувался, стараясь выглядеть угрожающе.

— Именем государя, я приказываю...

Накхини уже стояла напротив него:

— Я, Марга, дочь Гауранга, именем государя, приказываю вам сдаться!

«Ну, теперь точно началось», — подумал Хаста, вскочил из-за стола и попытался вклиниться между «представителями государя».

— Постойте! Не нужно...

Острый локоть Марги

ударил его под ребра так, что Хаста сложился пополам. Еще мгновение — и сестра Ширама двумя пальцами, как бичом, хлестнула по глазам стоявшего перед ней ария. Тот завопил, пряча лицо в ладонях, и пропустил удар ногой. Вопль превратился в хрип, тело рухнуло, едва не придавив Хасту. Тот мигом откатился под стол, — пожалуй, это было лучшее, что он мог сейчас предпринять.

Такое положение не позволяло полюбоваться творившимся на постоялом дворе бесчинством. Но даже оттуда было заметно, насколько все плохо. Одно Хаста заметил — мягкие узкие башмачки девушек перемещались куда более точно и красиво, чем стоптанные сапоги их противников. Пожалуй, это могло напоминать танец, когда б не выкрики и звон оружия.

Вот одна из девчонок ловко подцепила голень противника, ткнула под колено, и увесистый бородач рухнул на пол совсем рядом с Хастой. Жрец успел заметить ошеломленное выражение на его лице, но последовал жестокий пинок, и глаза бедолаги закатились.

Вот другая, ловко ускользнув от удара коротким копьем, перехватила древко, опрокинулась на спину, выставив ногу, и хозяин оружия, перелетев через нее, с грохотом и звоном обрушился на стол, сшибая посуду. Накхини тут же вскочила, очевидно собираясь пригвоздить противника к столешнице, но другой стражник с воинственным криком бросился на помощь товарищу. Девчонка быстро повернулась на пятке. Древко копья врезалось ее противнику в переносицу. Впрочем, о том, что стражнику попали именно туда, Хаста узнал потом — когда несчастный с воем упал на колени с разбитым лицом, а затем, получив удар по спине, распластался, заливая пол кровью.

А танец продолжался. Хаста услышал чей-то предсмертный хрип и через миг увидел еще одного стражника, сползающего по опорному столбу, державшему кровлю. Из его груди торчала рукоять его собственного меча.

Победа накхини была встречена радостными криками подруг. Те и сами развлекались вовсю. Как отметил Хаста, они даже не притронулись к собственному оружию.

Очень скоро все было кончено. Еле живые стражники лежали без движения, кто оглушенный, кто — просто опасаясь продолжения. Лишь один, приколотый к опорному столбу своим же клинком, был явно и несомненно мертв.

— Ловко ты его, Вирья, — услышал Хаста одобрительные слова Марги. — Ну что ж, хорошее начало! Родители будут гордиться тобой! Можешь отрезать его бороду.

— А что с этими будем делать? — спросила еще одна девица.

— Главаря стоило бы отправить к моему братцу, а этих... А что с ними делать? Перережем глотки.

— Парни крепкие, саконы бы за таких не поскупились, — рачительно заметила другая.

— А как их сейчас обратно-то потащим?

— Я вот что думаю... — задумчиво произнесла еще одна юная накхини. — Может, спалить этот постоялый двор? Ведь дальше ехать, а нас тут видели...