Змеиный король
Шрифт:
В середине зала освободили узкое пространство для танцоров. И те кружились радужным вихрем разноцветья. Дамы в разукрашенных вышивкой платьях и с напудренными волосами. Джентльмены в париках и неудобной парадной одежде. Флетчер и не думал завидовать прыти молодых мужчин. Под шелком и кружевами несчастные, должно быть, обливались потом. Лорд Харрингон наверняка доволен собравшейся у него огромной толпой – и это в самом начале сезона, – или, точнее, довольна леди Харрингтон. У этой дамы пятеро дочерей на выданье, и она, словно опытный стратег, приготовившийся к битве, стянула
Не то чтобы сэр Руперт осуждал хозяйку. Это он-то, сам с тремя дочерьми в возрасте до двадцати четырех лет. Все три уже покинули классную комнату и нуждались в подходящих супругах. Леди Матильда, его жена, находясь не так далеко, шагах в двадцати, где стояла с Сарой, как раз поймала взгляд мужа. Выгнув бровь, она многозначительно глянула на беседовавшего с ним Куинси Джеймса.
Сэр Руперт слегка покачал головой – уж скорее он выдаст дочь за бешеную собаку. После трех десятков лет супружеской жизни они с женой отлично понимали друг друга и без слов. Его леди спокойно отвернулась поболтать с другой матроной, ничем не выдав, что обменялась сведениями с супругом. Возможно, позже, этим же вечером, она и расспросит его о Джеймсе, поинтересовавшись, почему этот молодой человек не отвечает предъявляемым требованиям, но прямо сейчас ей и в голову не придет пытать мужа.
Если бы только остальные его компаньоны были столь же осмотрительны.
– В толк не возьму, чего вы беспокоитесь. – Джеймс явно не мог удержать язык за зубами. – Он никогда не узнает о вас. Никто о вас не знает.
– И я бы предпочел, чтобы так и оставалось, – спокойно сказал сэр Руперт. – Ради нашего же блага.
– Держу пари, предпочли бы. Вы оставили ему м-м-меня, Уокера и еще двоих, а сами отправились охотиться в свои угодья.
– Он бы при любых обстоятельствах вас отыскал.
– К-к-кое-кто все же не прочь узнать о вас. – Джеймс поскреб голову так яростно, что чуть не растрепал косичку.
– Но не в ваших интересах предавать меня, – спокойно напомнил ему сэр Руперт. И поклонился проходившему мимо знакомому.
– А кто сказал, что я проболтаюсь.
– Отлично. Вам же первому выгодно, чтобы я оставался в стороне.
– Да, но...
– Все хорошо, что хорошо кончается.
– В-в-вам-то л-л-легко говорить. – Заикание Джеймса стремительно усиливалось, явный признак, что он взволнован. – Вы не видели труп Хартуэлла. Ему проткнули горло. Должно быть, истек кровью до смерти. Его секунданты сказали, что дуэль длилась две минуты. Две минуты! У-у-ужасно.
– Вы же фехтуете лучше, чем владел шпагой Хартуэлл, – заметил сэр Руперт.
И улыбнулся, наблюдая, как его старшенькая, Джулия, вступает в менуэт. На ней было платье подобающего оттенка голубого. Видел ли сэр Руперт его прежде? Кажется, нет. Должно быть, новое. Остается надеяться, что оно не пустит его по миру. Джулия танцевала в паре с графом, разменявшим четвертый десяток. Малость староват, однако же, граф...
– П-п-пеллер тоже был превосходным фехтовальщиком, а его-таки убили первым, – прервал мысли сэра Руперта истеричный голос Джеймса.
И
– Джеймс... – попытался урезонить собеседника сэр Руперт.
– Получил вызов вечером – на следующее утро после завтрака уже у-у-умер!
– Не думаю...
– У него выбили шпагу из рук, и, все еще пытаясь защищаться, он потерял три п-п-пальца. Позже мне пришлось искать их в т-т-траве. Б-б-боже!
На них уже стали оборачиваться. Мальчишка повышал и повышал голос.
Пора с ним распрощаться.
– Все кончено. – Сэр Руперт повернул голову, встретился глазами с Джеймсом, удерживая его взгляд и успокаивая.
Под правым глазом молодого человека забился тик. Джеймс набрал воздуха и собрался продолжить.
Однако сэр Руперт успел первым, произнеся тихо и спокойно:
– Он мертв. Вы сами мне только что сказали.
– Н-н-но...
– Следовательно, нам больше не о чем беспокоиться.
Сэр Руперт поклонился и похромал прочь. Сейчас он крайне нуждался еще в одном бокале мадеры.
***
– Ноги его не будет в моем доме, – объявил капитан Крэддок-Хейз, скрестив руки на огромной бочкообразной груди и расставив ноги, словно под ним качалась палуба. Он высоко задрал не покрытую париком голову, вперив зоркий взгляд синих глаз цвета моря в далекий горизонт.
А стоял капитан в переднем холле дома Крэддок-Хейзов. В обычные дни холл этот был довольно просторен и вполне отвечал нуждам семьи. Хотя прямо сейчас, казалось, заметно уменьшился в размерах из-за собравшейся в нем толпы народу, как уныло отметила Люси. И капитан пребывал в самой гуще этой сутолоки.
– Да, Papa. – Люси обогнула отца и махнула человеку, несшему раненого, делая знак следовать дальше. – Наверно, надо наверх в комнату брата. Вы согласны, миссис Броуди?
– Разумеется, мисс, – кивнула экономка. И оборка ее домашнего чепца, обрамлявшего румяные щеки, при этом взлетела. – Постель уже готова, а камин затоплю в мгновение ока.
– Хорошо. – Люси одобрительно улыбнулась. – Спасибо, миссис Броуди.
Экономка поспешила вверх по ступенькам, ее обширный зад заколыхался в такт шагам.
– Даже знать не знаем, что это за никчемный тип, – тем временем продолжил капитан. – Может, какой бродяга или убийца. Хедж утверждает, что парня закололи в спину. Я вас спрашиваю, что за малый даст себя заколоть в спину? Так ведь? А?
– Ты прав, я тоже не знаю, – машинально ответила Люси. – Ты не отодвинешься в сторонку, чтобы мужчины смогли его пронести?
Papa покорно прошаркал к стене.
Тяжело отдуваясь, призванные на помощь работники втащили раненого в дом. Тот лежал страшно недвижим, с мертвенно-бледным лицом. Закусив губу, Люси старалась не выказывать страха. Она представления не имела, кто такой этот незнакомец, не знала даже цвет его глаз, и все же, главное, что он жив. Его устроили на какой-то двери, чтобы легче нести, но стало очевидно, что с его весом и ростом маневрировать все равно затруднительно. Один из носильщиков выругался.