Змеиный король
Шрифт:
– Да кто знает, что он там на самом деле имел в виду? – Дилл старался не подавать вида, что раздражен. Ему импонировало, что Лидия проявляет интерес к его жизни.
– Прости, тебя бесят эти разговоры?
– Не, все нормально.
Дай-ка я превращу эту обитель христианского кофе в черную пропасть лжи.
– Меня отправят в ад за то, что я шучу на эти темы?
– Нет, если мы найдем для тебя парочку змей. И, кстати, я добавил мышьяк в твой латте, когда ты отвернулась.
Они оба снова рассмеялись.
Дилл вздохнул – так, как обычно вздыхал,
– Домашнее задание в первый же учебный день.
– Слушай, Дилл, погоди минутку, – тихо произнесла Лидия. В ее голосе больше не было сарказма. – Мне нужно кое-что тебе сказать.
У Дилла участился пульс. В последние несколько лет, когда люди предваряли свою речь фразой «мне нужно кое-что тебе сказать», ни к чему хорошему это не приводило.
«Мне нужно кое-что тебе сказать. Твой отец попал в беду».
«Мне нужно кое-что тебе сказать. Ты должен выступить в качестве свидетеля».
«Мне нужно кое-что тебе сказать. Твоя мать попала в очень серьезную аварию, когда возвращалась из Нэшвилла после встречи с твоим отцом, и она может не выкарабкаться».
«Мне нужно кое-что тебе сказать. Если считать дом, церковь, судебные издержки твоего отца и мои счета после аварии, то наш долг составляет примерно двести семьдесят тысяч долларов».
«Мне нужно кое-что тебе сказать. Я оставляю тебя ради лучшей жизни, я не стану вспоминать о тебе и никогда больше с тобой не заговорю», – вероятно.
– Окей, – произнес Дилл.
– Я хочу устроить тебе еще один школьный шопинг. Только выбирать на сей раз мы будем школу.
Дилл тупо смотрел на нее, не вполне понимая, к чему она клонит.
– Университет. Я хочу, чтобы ты поступил в университет.
– Зачем? – Сердце Дилла продолжало лихорадочно стучать. То, о чем хотела поговорить Лидия, оказалось не настолько ужасно, как он опасался, и все же это было совсем не то, что он хотел бы услышать.
– Зачем? – Лидия казалась озадаченной, что в ее случае было редким явлением. Словно прежде ей не приходило в голову, что придется объяснять такое. – Затем. Прежде всего потому, что вуз – это классно. Ты научишься взаимодействовать в большом мире за пределами Форрествилла и будешь лучше подготовлен к жизни. Выпускники вузов зарабатывают намного больше денег. Если брать в расчет всю жизнь, то разница исчисляется миллионами.
– Значит, так: я останусь в Форрествилле, и со мной все будет в порядке. Мне не нужны миллионы. Главное – чтобы на жизнь хватало.
Дилл не смотрел ей в глаза.
– Дилл, кого ты пытаешься обмануть? Ты здесь несчастен. Все эти перешептывания, косые взгляды. Брось. Плюс я была бы рада, если бы у тебя появилась какая-то цель, чтобы ты каждые пять минут не выносил мне мозг из-за того, что у меня она есть.
Дилл скрестил руки на груди.
– Я как раз ждал, когда же мы дойдем до этой части. Для чего это
Лидия медленно и шумно втянула носом воздух.
– Агр-рх. Речь не обо мне. Речь о том, как ты можешь изменить свою жизнь к лучшему, – а мне, возможно, удастся получить от этого свои дивиденды: например, ты перестанешь вставать в позу из-за того, что я отказываюсь застрять в этом городе на всю жизнь. Я пытаюсь вытянуть тебя.
В кофейню с веселыми возгласами вошли ребята из церковной молодежной группы. Все они были на несколько лет младше Дилла с Лидией. Они заказали капкейки и смузи. И я когда-то был таким. Дилл подождал, пока они пройдут мимо их стола.
– Ты превращаешь меня в какой-то проект, – сказал он, понизив голос. – Тебе уже недостаточно просто одевать меня. Теперь ты хочешь спланировать мою жизнь.
– Издеваешься? Считаешь, что ты для меня – проект?
– Именно так я себя ощущаю: как какой-нибудь творческий проект, как серия снимков для блога. Только не для твоего блога, потому что в твоем блоге меня, судя по всему, не будет никогда.
– Ага, окей, отлично. Это мой проект – сделать твою жизнь лучше. – Она говорила все громче. У Лидии не было явного южного акцента до тех пор, пока она не начинала терять над собой контроль. – Извини, что мне на тебя не наплевать, прости, что пытаюсь помочь тебе.
– Дело в этом или ты просто боишься, что на тебе останется пятно моей жалкой жизни? И теперь тебе нужно отполировать меня и сделать из меня нечто стоящее.
– Нет, чувак. Ты совершенно неправ на этот счет и, если честно, ведешь себя по-хамски. Тебе страшно уезжать отсюда, и ты проецируешь этот страх на меня. Из нас двоих именно ты пытаешься свести все к разговору обо мне. Думаешь, если сможешь убедить себя в том, что я уговариваю тебя поехать из нечистых побуждений, то тебе не придется лицом к лицу столкнуться со своим собственным страхом.
Парочка ребят из церковной группы стала посматривать в их сторону. Лидия бросила на них взгляд, в котором читалось: «Занимайтесь своими делами». Они надулись. Один что-то шепнул другому, словно доказывая высказанное Лидией чуть раньше замечание насчет взглядов и перешептываний. Дилл даже разобрал слова «пастор» и «тюрьма» и всерьез задумался о том, насколько велика вероятность того, что Лидия наняла их в качестве провокаторов. Он бы этому не удивился.
– Послушай, – сказал он почти шепотом, – я и сам хотел бы поступить в университет. Но не могу.
– Почему не можешь?
– Оценки.
– С ними все в порядке. Да, не блистательные, но есть вузы, в которые тебя с радостью примут только за то, что у тебя есть пульс. Важнее то, что ты очень умный. В ином случае я бы просто не стала с тобой общаться. Что еще?
– Мне это не по карману. Даже если моих оценок будет достаточно для поступления, дотацию на обучение я получить не смогу.
– Подашь заявку на финансовую помощь, найдешь работу на неполный день. Еще.
– И все равно мне это будет не по карману. Мне нужно идти на полную ставку, чтобы вытащить семью из долгов. На самом деле мне нужно работать больше, чем полный день.