Змеиный маг

Уэйс Маргарет

Думэйк успокаивающе прикоснулся к плечу жены.

— Тише, дорогая. Элиасон только хотел сказать, что, если бы ковен собрался вместе и объединил свою колдовскую еилу, змеи уже не могли бы с ней справиться.

— Простите. Я потеряла самообладание. — Делу слабо улыбнулась эльфу. — Но я, как и Ингвар, своими глазами видела чудовищные бедствия, которые эти змеи принесли моему народу.

Она вздохнула.

— Наше колдовство теряет силу в присутствии этих тварей, даже если они при этом остаются вне поля зрения. Возможно, причина в той вонючей слизи, которую они оставляют на всем, к чему прикасаются. Нам

это неизвестно. Все, что нам известно, это то, что, когда колдуны вошли в деревню, каждый из нас почувствовал, как наша сила покидает нас. Мы даже не смогли колдовством разжечь погребальный костер.

Элиасон оглядел присутствующих. Вид у всех был мрачный и несчастный.

— Ну и что мы будем делать?

Как эльф, он предпочел бы не делать ничего, подождать и посмотреть, что будет дальше. Но мой отец всегда говорил, что Элиасон — умный правитель и один из самых практичных представителей своего народа. Он знал, хотя предпочел бы забыть, что дни его народа на этой морской луне сочтены. Что-то решать было необходимо, но он охотно бы уступил эту обязанность другим.

— Через сто циклов мы уже начнем ощущать, что морское солнце уходит, — заговорил Думэйк. — Нужно строить солнечные охотники.

— Если змеи позволят, — зловеще сказал отец. — В чем я сильно сомневаюсь. И что они имели в виду, когда говорили о плате? Чего они могут хотеть?

Все задумались.

— Давайте попробуем рассуждать логически, — наконец научал Элиасон. — Почему народы воюют? Почему одна раса веками сражается с другой? Из-за страха и непонимания. Когда мы собрались вместе и обсудили наши отличия, мы смогли понять друг друга и с тех пор живем в мире. Возможно, эти змеи, которые кажутся нам такими сильными, на самом деле нас боятся. Они видят в нас угрозу. Если мы встретимся с ними и объясним, что не хотим им вреда, что мы просто ищем новую морскую луну — возможно, тогда…

Его прервал какой-то шум.

Шум доносился с той части террасы, которая примыкала к дворцу и была мне совершенно не видна.

— Что там случилось? — с нетерпением спросила я.

— Не знаю… — Сабия пыталась выглянуть так, чтобы ее саму не увидели.

Элэйк высунула голову из окна. К счастью, родители нас не заметили.

— Какой-то гонец, — доложила они.

— Прервал королевское совещание?! — Элэйк была шокирована,

Я подтащила скамеечку для ног и взобралась на нее. Теперь я могла видеть бледного слугу, который действительно вбежал на террасу в нарушение всякого этикета. Похоже, он был близок к обмороку. Слуга что-то зашептал Элиасону на ухо. Элъфийский король слушал, недовольно хмурясь.

— Несите его сюда, — наконец приказал он.

Слуга заторопился прочь.

Помрачневший Элиасон взглянул на друзей.

— На одного из всадников, отправленных с поручениями, по дороге напали. Похоже, он тяжело ранен. Он говорит, что принес послание, которое предназначено для нас, для всех, кто собрался здесь сегодня.

— Кто напал на него? — спросил Думэйк. Элиасон помолчал секунду, прежде чем ответить.

— Змеи.

— Послание «для всех, кто собрался здесь сегодня», — сурово повторил отец. — Я был прав. Они ждут нас.

— Плата, — сказала мама. Это было первое слово, которое она произнесла за все время совещания.

— Не понимаю, — беспомощно проговорил Элиасон. —

Чего они могут хотеть?

— Ручаюсь, что сейчас мы об этом узнаем.

Они умолкли и стали ждать, не глядя друг на друга. Никому не хотелось видеть на лицах друзей отражение собственного потрясения.

— Нам нельзя здесь оставаться. Мы не должны были этого делать, — вдруг сказала Сабия. Ее лицо побледнело, губы дрожали.

Мы с Элэйк посмотрели на нее, потом переглянулись и от стыда уставились в пол. Сабия была права. Эта слежка за родителями была для нас игрой, чем-то таким, о чем приятно похихикать, когда укладываешься спать. Но теперь игры закончились. Не знаю, что чувствовали другие, но мне было страшно глядеть на моих родителей, которые всегда казались мне такими сильными и мудрыми, а теперь были так растерянны и потрясены.

— Мы должны немедленно уйти, — настаивала Сабия, и я понимала, что она права, но у меня не было никаких сил для этого.

— Сейчас, одну минуточку, — сказала Элэйк.

До нас долетел звук шагов. Слышно было, что вошедшие двигаются медленно, словно с тяжелой ношей. Наши родители поднялись со своих мест, лица их из растерянных стали суровыми. Отец поглаживал бороду. Думэйк скрестил руки на груди. Делу достала из сумки, висевшей у нее на боку, камушек и потерла его пальцами.

Вошли шестеро эльфов с носилками. Они двигались медленно и осторожно, стараясь не тревожить раненого. По знаку короля эльфы плавно опустили носилки на пол.

С ними пришел еще эльф-врач, владеющий искусством исцеления. Я заметила, как он искоса взглянул на Делу — наверно, опасался, что она будет ему мешать. Дело в том, что у эльфов и людей совершенно разный подход к медицине. Если первые полагаются на изучение анатомии в сочетании с алхимией, то вторые лечат при помощи магии подобия, песнопений, изгоняющих злых духов, и каких-то камушков, которые прикладывают к телу. А мы, гномы, полагаемся только на Единого и собственный здравый смысл. — Увидев, что Делу не собирается подходить к его пациенту, врач вздохнул с облегчением. Или, возможно, он вдруг понял, что если человеческая колдунья пустит в ход свое волшебство, хуже все равно уже не будет. Потому что всем присутствующим было ясно, что умирающему уже не поможешь.

— Сабия, не смотри, — предостерегла Элэйк, пытаясь оградить подругу от ужасного зрелища.

Но было поздно. Сабия все-таки посмотрела, и у нее перехватило дыхание.

Одежда молодого эльфа была изорвана и залита кровью. Ноги были превращены в кровавое месиво. На месте глаз зияли дыры. Губы его шевелились, словно он пытался что-то сказать.

— Его нашли утром у городских ворот, — произнес один из эльфов. — Мы услышали его стоны.

— Кто его принес? — строго спросил Элиасон, пытаясь скрыть свое потрясение.

— Мы никого не видели. Но от тела к морю вели следы — полоса вонючей слизи.

— Спасибо, можете идти. Подождите снаружи.

Эльфы удалились.

Едва они вышли, наши родители дали волю чувствам. Элиасон в знак горя набросил на лицо край мантии. Думэйк отвернулся, дрожа от ярости и боли. Его жена встала рядом и взяла его за руку. Отец рвал на себе бороду, мама — бакенбарды.

Я делала то же самое. Элэйк утешала Сабию, которая была почти без чувств.

— Давай отведем ее в комнату, — сказала я.