Змеиный маг
Шрифт:
— Да, пойдемте. Благодарю вас, — сказал Альфред, робко глядя на Олу.
Она улыбнулась ему. Ее улыбка была нерешительной, словно ей нечасто приходилось улыбаться. Но все равно это была прекрасная улыбка. Лицо Олы осветилось. Альфред смотрел на нее в немом восхищении.
Он воспарил духом, и все стены вместе с мыслями о них остались далеко внизу и были забыты. Он шел рядом с ней, покинув пыльный зал. Альфред задумался и перестал следить за своими мыслями.
— Ваше внимание льстит мне, брат, — сказала Ола, слегка покраснев. —
— Я… прошу прощения! — ахнул Альфред. Его лицо вспыхнуло. — Я, право, не привык…
Он махнул рукой, указывая на окружающих сартанов, которые трудолюбиво восстанавливали жизнь, замершую на столетия. Альфред быстро оглянулся, испугавшись, что сейчас увидит Самаха, который стоит и смотрит на него. Но Советник был слишком увлечен беседой с каким-то юношей — видимо, с тем самым сыном, о котором он упоминал.
— Вы боитесь, что он будет ревновать, — Ола попыталась рассмеяться, но смех превратился во вздох. — Действительно, брат, вы давно не были среди сартанов, если вас беспокоят подобные слабости, присущие лишь меншам.
— Я все делаю не правильно, — покачал головой Альфред. — Я просто неуклюжий глупец. И не стоит списывать это на жизнь среди меншей. Это мое свойство.
— Если бы наш народ выжил, все было бы совсем иначе. Вы не были бы одиноки. Вы ведь очень долго были один, не правда ли, Альфред?
В ее голосе звучали нежность и сострадание.
Альфреду на глаза навернулись слезы. Он попытался ответить бодро:
— Это было не так плохо, как вам кажется. Я общался с меншами…
Жалость во взгляде Олы усилилась.
— Нёт-нет, — запротестовал Альфред, — это совсем не то, что вы думаете! Вы недооцениваете меншей. Мы все их недооцениваем. Я помню, как это было до того, как я уснул. Мы очень редко бывали среди них, а если мы и приходили к ним, то лишь так, как взрослые заходят в детскую. Но я долго жил среди них. Я делил с ними их радости и печали, я узнал их страхи и стремления. Я понял, какими слабыми и беспомощными они себя чувствуют. Конечно, они совершали много ошибок, и все же я не мог не восхищаться их деяниями
— А еще, — сказала Ола, нахмурившись, — менши воюют, друг с другом — я видела в вашем сознании: эльфы убивают людей, люди — гномов.
— А кто, — спросил Альфред, — был виной самой ужасной катастрофы из всех известных? Кто убил миллионы во имя благой цели, кто разрушил вселенную, кто перенес выживших в чуждые миры, а потом покинул их на произвол судьбы?
На щеках Олы вспыхнули красные пятна. Лоб прорезала глубокая морщина.
— Простите, — поторопился извиниться Альфред. — Я, конечно, не имею права… Меня ведь там не было.
— Да, вас не было там, в том мире, который все еще живете моем сердце, хотя разум говорит мне, что его давно уж нет. Вам неизвестен наш страх перед растущей мощью патринов. Они стремились полностью уничтожить
Она умела скрывать свои мысли и открывать лишь то, что ей хотелось. Альфреду захотелось знать, что она недоговорила.
Они уже вышли из зала Сна. Вдоль стен у самого пола бежали синие цепочки рун, указывая ям путь по пыльным коридорам. По сторонам коридора были темные комнаты, которые вскоре должны были стать временным жилищем сартанов. Но пока их было двое в темном коридоре, освещенном лишь рунами.
— Надо вернуться обратно. Я не собиралась заходить так далеко. Мы пропустили вход в столовую. — Ола замедлила шаг.
— Нет, подождите, — Альфред удержал ее, сам поразившись собственной дерзости. — У нас, возможно, никогда не будет другого случая поговорить наедине. И… Я должен понять! Вы были не согласны с общим мнением, не так ли? Вы и еще несколько членов Совета?
— Да, это так.
— И что же вы — именно вы — собирались сделать?
Ола глубоко вздохнула. Она не смотрела на Альфреда. Альфред подумал, что она уйдет от ответа, и, по-видимому, это она и собиралась сделать, но потом изменила свое решение.
— Все равно вы скоро все узнаете. Конечно, решение о Разделении сначала долго обсуждалось. Вокруг него кипели споры, расколовшие не одну семью. — Ола с вздохом опустила голову. — Что считала нужным делать я? Ничего. Я советовала не делать ничего, только защищаться от патринов в том случае, если они нападут на нас. Вы думаете, что еще неизвестно, стали бы они нападать. Мы только боялись этого…
— И страх победил.
— Нет! — гневно вскинулась Ола. — Не страх заставил нас принять окончательное решение! Не страх, а страстное желание создать совершенный мир. Четыре совершенных мира! Где все будут жить в мире и согласии, где не будет больше войн, не будет никакого зла… Это было мечтой Самаха. Вот потому я отдала свой голос за него, несмотря на все возражения. Потому я не спорила, когда он решил отправить…
Она запнулась.
— Вы сказали «отправить», — подсказал Альфред. Лицо Олы приняло холодное выражение. Она сменила тему.
— План Самаха должен был сработать. Почему этого не случилось? Что нарушило его? — Она смотрела на Альфреда почти обвиняюще.
«Нет! — хотел возразить Альфред. — Это не моя вина?»
Но потом он почувствовал себя неудобно. «А может, и моя. Я ведь ничего не сделал, чтобы улучшить положение дел».
Ола повернулась и быстро пошла обратно.
— Мы слишком долго отсутствуем. Остальные будут беспокоиться, что с нами случилось. Свет рун начал угасать.