Змей – история одного злодея
Шрифт:
– Основы гигиены?
– Ну да, они ведь мерли там от любой царапины. Сражались на арене, ходили к бабам и мерли один за другим. Просто потому, что не знали, как обрабатывать раны хотя бы вином. Я просто им помог поначалу с этим вопросом. Ну а потом меня опять как несло по течению. Я, сам того не подозревая, построил там чуть ли не больницу. Какой-то местный кастрат, бывший палач, научился с моей помощью вырезать аппендицит и наладил производство простых антибиотиков.
– По течению.
Я рассмеялся от души. Алексей действительно был
– Да, Алексей, такое течение само по себе, наверное, практически невозможно. Пожалуй, ты прав, то, что мы с тобой вдвоем оказались в Техно и выполнили ту работу, тоже очень непросто назвать совпадением. Но мы там оказались вдвоем и выполнили ее.
– Ну там-то большую часть работы я выполнил.
– Ну конечно ты, твою значимость никто не оспаривает, но если бы меня там не было, вряд ли бы ты выбрался оттуда живым.
– И то верно.
Я не стал Алексею рассказывать про свою часть работы, признание в глазах Алексея мне было не нужно, ну и вряд ли он сейчас сможет понять, несмотря на то что он уже очень серьезно повзрослел.
– А что это за старец такой, о котором ты поминал?
– Это отец Фартин! Это какой-то нереальный мистический персонаж. Ну во-первых, он там был самым старым, что вообще было очень большой редкостью. Во-вторых, я попал именно в тот город, где он был. В-третьих, он как раз начал процесс сломки той системы, которая была создана в этом измерении, и я попал в то самое время, когда человек, который был выращен им вопреки действующей системе, находился одной ногой в могиле. Одно то, что я вытащил его с того света, уже бы внесло изменения в систему эволюции общества в этом мире. Да, и последнее: этот самый отец Фартин и есть творец этого мира.
– Как это, творец?
– Ну вот так, это творец. Когда до меня это дошло, я чуть не кончился прямо там, сидя в его келье. Он такой еще вид на себя напустил и говорит, типа, лучшее, что я создал в этом мире, это чай, который тебе, Леха, и завариваю.
– Ну прямо мистицизм какой-то попер, я как-то все избегал всех этих тем с творцами. Хотя в Техно мне Элиза про Икахху все уши прожужжала, что знакома, мол, с ним лично, и что мы, люди, по-другому живем, нежели они, Эльфы. Что ценность нашей жизни ниже, чем у них.
– Да, она и мне это говорила, и Элронд это говорил, что мы живем больше чем один раз, а они вот один, хоть и долго. Типа нас творец, которого они зовут Первый, лучше сотворил. Хотя лично он так и не считает.
– Да-а, мудрено. Хотя для моего мозга атеиста ты подобрал прямо золотые слова. Хоть все равно мне это тяжело дается. Весь мой жизненный опыт говорит о том, что человечество это стадо самовлюбленных обезьян, которые двигаются все больше хаотично, всеми силами стараясь убить друг друга, но все-таки очень тяжело отрицать вектор управления, который создает определенное направление в движении человечества.
– Ну я не такой, наверное, закостенелый человек, как ты, Змей, все-таки стадо обезьян звучит обидно. Мне хотелось бы все-таки побольше светлого в описании рода, к которому я сам отношусь.
– Когда тебе будет шестьдесят, как мне, я бы очень хотел обсудить с тобой эту тему еще раз. Ты сейчас живой, по-настоящему живой, но тебя ведь вывело из спячки чудо. А не случилось бы с тобой этого чуда, что бы с тобой было?
– Я столько раз про это думал, и в Техно, и в гаремах. И да, Змей, не случилось бы этого чуда, я бы так и остался в жизни с понедельника по пятницу.
– Хорошо, что ты это понял. Получается так, что порой в жизни добиваются успеха те люди, у которых что-то не в порядке со здоровьем. Вот ты знаешь, что у меня, например, полная непереносимость алкоголя, и благодаря этому я дожил до шестидесяти лет, так как большинство моих ровесников уже ушли на тот свет. Хотя если бы не чудо, которое ты со мной совершил, меня бы уже тоже на этом свете не было. Но суть даже не в этом, сколько мы прожили, суть в том, как мы живем. Кто-то ведь так за всю жизнь и не просыпается, а кто-то живет жизнью.
– Да, я вот тоже про это хотел сказать. Я так и проспал бы, видимо, всю жизнь, и Колян бы проспал.
– Ладно, а говоришь, церковники в гаремах лютуют?
– Да там это практически стопроцентная власть, там их две: светская и духовная. Духовники воспитывают детей до определенного возраста, а потом уже их отдают. Но там разрушены принципы семьи, ребенок растет практически без родительской ласки.
– Ну и что, почему создателя-то это не устраивало? Ну подумаешь, средневековье? Духовники-то вон какие сильные, молятся, небось, сутками все напролет.
– Да, молятся там очень много, но, как сказал Фартин, с этого мира выхода творцов нет. То есть молятся много, а святых нет.
– Вот оно что, интересно.
– Да, я вот там реально в церковь ходил постоянно, но такой жестокости, как там, я мало где встречал. Ценность человеческой жизни там около нуля, да о чем говорить, если в том, что бы скормить родную мать свиньям, Мазур не видел ничего плохого. Хотя он даже и знал, что она его мать, в отличие от многих.
– Да, это, конечно, перебор. Значит, ты туда не зря сходил.