Змей Уроборос

Эддисон Эрик Рукер

И весьма удивленные поспешили они уйти из зачарованного замка Ишнайн Немартра, радуясь, что остались целы и невредимы.

На девятый день пути пришли они в пустынную землю камня и нетронутой земли, где жили только земляные блохи. Трещины расщепили землю, в глубинах мрачного каменного лабиринта, в который никогда не заглядывали ни солнце ни луна, бурлил и прыгал вечно ревущий поток. И пришлось им в тот день петлять по берегам рек и искать места для переправы.

Когда же остановились они в полдень около самой глубокой пропасти, внезапно появился кто-то, и прибежал к Лорду Джуссу, и упал у его ног бездыханный и усталый после долгого бега. И когда они подняли его, то увидели Миварша Фаза, одетого в наряд черных всадников Джалканаиуса Фостуса и вооруженного

мечом и топором. Велико было его возбуждение, но ничего он не мог сказать, запыхавшись после долгого бега. И ласково они заговорили с ним, и дали ему глотнуть хорошего вина, дар Зелдорниуса, и, придя в себя, он сказал: — Он вооружил бессчетные толпы моего народа оружием, которое собрали на поле Салапанта. И они, ведомые сыновьями дьявола и проклятым богами Филпритцом, вышли раньше и перекрыли все пути к востоку от вас. День и ночь скакал я и бежал, чтобы предупредить вас. А сам лысый, с великой силой своих заморских дьяволов, скачет по вашим следам.

Поблагодарили они его, поражаясь, что претерпел он такие муки только для того, чтобы предупредить их об опасности. — Я ел вашу соль, — ответил он, — и еще вы против этого злого лысого дьявола, который перешел через горы и завоевал нас. Поэтому я сделаю для вас все, что смогу, хотя могу я мало. Потому что беден я нынче, а был богат и знаменит. Ибо один я, и никто не идет за мной, а раньше пять сотен копьеносцев спали в моем замке и делали все, что я пожелаю.

— Мы должны идти, и намного быстрее, чем раньше, — сказал Лорд Брандох Даха. — Как далеко до него?

— Через час или два он будет здесь, — сказал Миварш, пал на землю и заплакал.

— Сражение с ним в чистом поле, — сказал Джусс, — покроет нас великой славой, и мы все погибнем, без всяких сомнений.

— Дайте мне минуту подумать, — сказал Брандох Даха. И пока они быстро собирались, задумчиво подошел он к краю оврага, переворачивая камни кончиком своего меча. Потом сказал. — Это, без сомнения, тот самый поток, который Гро называет Азрашах. Миварш, разве не бежит река Азрашах на юг и не впадает в соленые озера Ого Морвео и разве не стоит там крепость, называемая Эшграр Ого?

И ответил Миварш. — Воистину это так. Но я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь лишился ума и отправился туда. Ибо хотя и здесь стоим мы на внушающей ужас земле, но Эшграр Ого — самый край Моруны. Уже сотни лет не живет там ни один человек.

— Но она еще стоит? — спросил Брандох Даха.

— Да, но это все, что я знаю о ней, — ответил Миварш.

— Сильна ли она? — спросил Брандох Даха.

— В древности считалось, что нет места сильнее, — ответил Миварш. — Но лучше умереть от руки заморского дьявола, чем дать разорвать себя на куски злым духам.

И повернулся Брандох Даха к Джуссу. — Решено? — спросил он, и Джусс ответил ему "Да", и быстрым шагом пошли они на юг вдоль реки.

— Думаю я, что прежде всего должны были бы привести себя в порядок, — сказал Миварш, не переставая идти. — Туда девять или десять часов ходьбы, и вот уже шестнадцать дней, как вы оставили меня на Холмах Салапанты.

И засмеялся Лорд Брандох Даха. — Шестнадцать! — сказал он. — Да ты разбогатеешь, Миварш, если будешь считать золотые монеты так, как ты считаешь дни. Мы в пути только девять дней.

Но Миварш твердо стоял на своем, вновь и вновь повторяя, что Корунд пришел в Салапанту на седьмой день после их ухода. — И вот уже девять дней, как я убежал от него, и теперь надеюсь только на вас. — И никакие насмешки не могли заставить его говорить иначе. Но когда, после захода солнца, на ясном небе появилась полная луна, то Джусс увидел, что она на семь дней старше, чем в ту ночь, когда они вошли в замок Ишнайн Немартра. Показал он это великое чудо Брандох Даха и Спитфайру, и все они изумились.

— Благодарите меня, — сказал Брандох Даха, — что я задержал вас там не на год. И пускай я сгорю в аду, но семь дней показались мне одним часом!

— И достаточно приятным, для тебя, — слегка насмешливо сказал Спитфайр. — Но мы проспали на холодных камнях неделю, и у меня все еще болят все бока.

— Не

надо, — смеясь сказал Джусс, — ругать его за это.

Луна стояла высоко, когда они подошли к соленым озерам, одно из которых одиноко лежало слегка выше других в своем каменистом ложе. Вода в них напоминала сырое серебро, и сам грубый лик пустыни казался черным и серебристым в свете луны. И местность та была мертвой, слепой и безжизненной, и только кости сверкали под светом луны. Между озерами поднимался чудовищный каменный столп, опоясанный с каждой стороны отвесными утесами, и над линией утесов окружали его темные стены. Туда-то они и поторопились, и стали пробираться среди утесов, поднимаясь к замку; и заухали совы, сидевшие на бойницах, взлетели и, как призраки, стали летать над их головами. И застучали во рту Миварш Фаза зубы, но очень обрадовались Демоны, поднявшись по узкой тропинке среди утесов и войдя в пустынную крепость. Тиха была ночь, но вот зажглись огни на востоке, за ними другие, на западе, и вскоре круг мерцающих красных точек окружил Эшгар Ого и озера.

— Только на час опередили мы их, — сказал Джусс. — И смотрите, он окружил нас пламенем так, как делает человек, охотясь на скорпиона.

Выставили они стражу и легли спать до утра. Но не спал Миварш, ибо боялся он хобгоблинов из Моруны.

XI. КРЕПОСТЬ ЭШГРАР ОГО

КАК ЛОРД КОРУНД ОСАЖДАЛ КРЕПОСТЬ НАД ОЗЕРОМ ОГО МОРВЕО, И ЧТО ПРОИЗОШЛО МЕЖДУ НИМ И ДЕМОНАМИ; И ПРИМЕР ТОГО, КАК ПРОНИЦАТЕЛЬНОЕ СЕРДЦЕ МОЖЕТ ВЫСТОЯТЬ ДАЖЕ В ВЕЛИКОЙ ОПАСНОСТИ, ГРОЗЯЩЕЙ ЕМУ СМЕРТЬЮ.

КОГДА удостоверился Лорд Корунд, что Демоны закрылись в Эшграр Ого, приказал он принести плотный ужин к нему в шатер, после чего насытился олениной, тетеревами и озерными омарами. Потом, за час до полуночи, выпил он полный мех темного Трамнианского вина и потерял дар речи. Гро помог ему добраться до кровати и он проспал спокойным крепким сном вплоть до утра.

Но Гро сидел в шатре, поставив правый локоть на стол и опираясь щекой на руку; изящные пальцы его левой руки играли то с завитками холеной надушенной бороды, то с золотым бокалом, из которого он, глоток за глотком, пил бледное вино из Пермио. Его мысли носились туда и сюда, как насекомые в летнем саду, иногда сосредоточиваясь на сцене перед собой — огромном генерале, покрытом пеленой сна — или на других сценах, отделенных от этой годами и десятилетиями или трудными лигами опасных дорог. В какое-то мгновение воображение рисовало ему, как дама в Карсё приветствует своего мужа, с триумфом вернувшегося домой, и самого Корунда, с короной только что завоеванной Чертландии; но дальше он плыл из будущего в прошлое и опять видел блестящий приём в Зайё Закуло, и великолепного Газларка, на золотых ступеньках лестницы прощающегося с тремя капитанами, и тут же их богоподобные тела на Холмах Салапанты, предназначенные воронам и бродячим собакам; и всегда, как мрачный фон, затемнявший его память, темнела перед ним зевающая пустота, обширная и безликая, протянувшаяся за кругом армии Корунда: слепая выжженная Моруна.

Черная птица-тоска опустилась на его душу. Свет сверкал в ее глазницах, и, наконец, от огромной усталости опустились веки и закрыли большие ясные глаза Гро. Слишком усталый чтобы дойти до кровати, он опустил голову на стол, и руки стали его подушкой. Красный свет шел от жаровни, и все глубже и глубже проваливалась в сон худая фигура и черные завитки Гро, и могучая фигура Корунда, который положил на кровать одну ногу со шпорой, а другая свисала, пяткой касаясь земли.

До полудня оставалось только два часа, когда лучи солнца ударили через отверстие в пологе шатра прямо в глаза Корунда, и он проснулся, свежий и полный сил, как юноша на утренней зорьке. Он шлепнул рукой по плечу Гро и разбудил его. — Ты пропустил прекрасное утро, — сказал он. — Пусть дьявол сделает меня черным как пахта, если это не твой величайший позор, ибо я, родившийся в этот день ровно сорок и шесть лет назад, с самого утра занимаюсь делами.