Змея на груди
Шрифт:
Милиционер, по-видимому, тоже что-то почувствовал и после небольшой паузы продолжил:
– …в виде курицы тут раскукарекалась.
– Имею право, – со злостью буркнула Марина.
– Вы здесь полностью в моей власти, поэтому никаких прав не имеете.
– Мы полностью только во власти Бога, – запальчиво выкрикнула Марина, – ты же не Бог.
– Ошибаешься, курица, здесь я – и Бог, и царь. Как я прикажу, так и будет. Дернешься, мы вас убьем, и ваши мозги разлетятся по всей кухне, а будете вести себя хорошо… – милиционер замолчал, мучительно
Было видно, что так далеко его фантазия не простиралась.
– Вы попробуйте именно второе, – спокойно сказала Пульхерия, – мы же ведем себя тихо, жуем себе бутерброды, а вы нас уже в убийцы записали. Сразу видно, что о другом варианте развития событий даже не подумали.
– А что, так заметно? – неожиданно радостно спросил великан, и сразу стало видно, что роль Бога ему самому не по душе. Он показал, на что способен, и этого вполне достаточно, теперь можно расслабиться и стать самим собой.
Подруги одновременно кивнули.
– Так вы хотите сказать, что вы ее не убивали?
– Нет, мы надеялись застать ее живой. Пришли сюда открыто, ни от кого не скрываясь. Правда, Стасик?
Консьерж с готовностью кивнул.
– Вот видите, Стасик не даст нам соврать. Мы пришли и застали… Ну, вы сами знаете, что мы здесь застали, – с грустью развела руками Пуля. – Ребята, может быть, вы нам представитесь?
– Лейтенант Семенов. А это сержант Горохов. Хотелось бы теперь взглянуть на ваши документы, красавицы.
– С документами у нас напряженка, – вздохнула Марина. – Мы здесь живем неподалеку.
– Да-а, девушки, я вам не завидую. Формально – это повод задержать вас до выяснения ваших личностей. В наше неспокойное время без документов нельзя даже мусор выносить на помойку, – назидательно сказал лейтенант Семенов.
– Это уже перебор, – возмутилась Марина.
– А вот и нет. Я вам сейчас это докажу, – лейтенант начал дружелюбно разъяснять Марине, в чем ее заблуждение, – вы выходите на помойку, возвращаетесь, а дверь захлопнулась. Дверь у вас по прозвищу «Зверь», то бишь металлическая, замки сейфовые и вскрыть ее могут только работники МЧС или медвежатники. Медвежатник для обывателя лицо мифическое, остается МЧС. Вы звоните им от соседей и слезно просите к вам срочно приехать, так как на плите у вас кипит в кастрюльке суп. А девушка-диспетчер вас любезно спрашивает, имеется ли у вас на руках паспорт или другой какой-нибудь документ, доказывающий, что вы собираетесь вскрывать свою дверь, а не соседа? Иначе они к вам не приедут. А? Что вы ей ответите?
– Я на помойку с мусором хожу, а не с паспортом.
– А ей по барабану, с чем вы по помойкам шляетесь. Для нее главное – чтобы у нее проблем не было, а ваша проблема ей до фени. Кстати, сержант, доложи на базу, что информация подтвердилась.
Все замолчали, пытаясь мучительно найти выход из помоечно-паспортного тупика, а сержант Горохов тут же принялся терзать свою рацию, стараясь перекричать доносящиеся из нее треск и помехи. У сержанта неожиданно оказался
– Горохов, поищи лучше телефон и просто позвони дежурному, – поморщившись, подсказал ему Семенов.
Марина тяжело вздохнула, из чего Пульхерия заключила, что подруга все еще не может найти решение обозначенной Семеновым проблемы, и решила сменить тему.
– Лейтенант Семенов, хотите бутерброд с севрюгой? – предложила она.
– Вы думаете, это удобно? – вежливо спросил лейтенант, не в силах оторвать взгляд от аппетитно толстого куска рыбы, и громко сглотнул слюну.
Консьерж Стасик в это время со скучающим видом рассматривал потолок кухни, старательно показывая, что вопрос, который задала Пульхерия, его совершенно не интересует, но Пуля заметила, что его безразличие напускное, и у него даже уши покраснели в ожидании ответа.
– Все равно же пропадет, – выразила Марина тайные мысли всех присутствующих.
Пульхерия к трем солидным кускам севрюги присовокупила по тонкому ломтику белого хлеба и протянула один бутерброд Семенову, а другой предложила консьержу Стасику, который перестал рассматривать потолок и теперь не мигая смотрел на бутерброды, с грустью думая о том, что Семенову достался самый большой кусок. За третьим бутербродом потянулась Марина, но Пульхерия сердито ее остановила:
– Цыц, у нас еще Горохов не кормленый.
Сержант Горохов, войдя в кухню, без особых церемоний сразу устремился к бутерброду, словно он представлял собой центр Вселенной, взял его и молча с аппетитом принялся жевать.
Оставшуюся севрюгу Пульхерия поделила поровну. Получилось пять маленьких бутербродиков, всего на один укус. Когда с ними покончили, она достала из холодильника вазочку с клубникой и сливки. Ягоды были огромные, размером с мандарин и было их всего семь. Пульхерия щедро полила каждую сливками из баллончика, а про две лишние сказала:
– Эти две дамам.
Никто возражать не стал.
Когда севрюжно-клубничный пир завершился, в голове у нее словно что-то щелкнуло, и она подумала о том, что скоро сюда прибудет целая толпа следователей и криминалистов, которые потребуют от них с Мариной объяснений, и не обязательно в вежливой форме. Надо было срочно что-то предпринять. Она, как школьница, подняла руку и вежливо спросила у лейтенанта Семенова:
– Можно мне в туалет?
Лейтенант с благодушной улыбкой милостиво кивнул.
В ванной Пульхерия открыла воду, достала мобильный телефон и набрала номер Кузьмина. Только сказать она ничего не успела. Дверь распахнулась, и на пороге она увидела низенького, толстого, как бочонок, человека.
– А вот этого делать не следует, – сказал он строго, бесцеремонно подошел к ней и буквально вырвал из рук телефон. – Как закончите, подходите, мы вас с нетерпением ждем.
От того, как он это сказал, у Пульхерии внутри все похолодело и по спине противно побежали мурашки.