Змиулана - красавица или чудовище?
Шрифт:
Доктора осмотрели аппараты, к которым был подключен Селиванов, сделали пациенту инъекцию и поздравили "с пробуждением". На вопросы Дмитрия работники красного креста отговаривались обещаньями все рассказать позже, заметив лишь, что состояние его стабильно, и он в скором времени будет "как огурец".
Сравнение с овощем не понравилось Селиванову: наталкивало на определенные мысли. Чертовски неприятные мысли.
За дверью раздались громкие голоса, переходящие в крики. К своему удивлению из общего гвалта Дмитрий с легкостью
Победа осталась за Тихомировым. Александр ворвался в палату друга, засиял, как начищенная сковорода.
– Представляешь, эти кретины разрешали мне к тебе заходить! Сказали, будто посещать пациентов разрешено только родственникам.
Дмитрий позволил Александру себя обнять и даже дружески похлопал его в ответ по спине.
– Ты, брат, единственный, кому я по-настоящему рад, - заметил Селиванов.
– Чем порадуешь?
Тихомиров резко посерьезнел, сдвинул брови к переносице и глубоко вздохнул.
– Тебе крупно повезло, - заметил он, - тебя, можно сказать, вытащили с того света. Еще пара дней, и в твоем мозгу произошли бы необратимые изменения.
– Давно я здесь?
– насторожился Дмитрий.
– Больше месяца. Если честно, то с каждым днем шансов на выживание у тебя было все меньше. Но теперь местные светила могут защитить не одну диссертацию, так как ты их бесконечно удивил своим внезапным и полным пробуждением.
– Странно, я и не думал, что прошло столько времени. Знаешь, Саш, мне всегда казалось: человек, находящийся в коме, должен хоть что-то чувствовать. Испытывать эмоции, видеть сны, наконец.
– А ты?
– Ничего: ни туннеля из света, ни ангелов, ни демонов. Абсолютная пустота.
– Не думай об этом. Главное - ты жив и у тебя еще все впереди!
– Верно: Селиванов не сдается, что бы ни случилось. Кстати, а каковы прогнозы? Что говорят врачи?
Это вопрос почему-то привел Александра в замешательство. Тихомиров, никогда не скрывал ничего от друга, а тут вдруг принялся юлить и заикаться. Сначала он пытался объясняться медицинскими терминами, а потом и вовсе заявил, что и сам ничего не знает.
– Прекрати это!
– потребовал Селиванов.
– Мне нужен краткий и точный ответ: каковы мои шансы? И я хочу услышать это от тебя, а не от этих, в белых халатах.
Александр утер рукавом капельки пота, выступившие на лбу. Поправил очки.
– Хорошо, - согласился он.
– Признаюсь честно: врачи опасаются повторной комы и просили меня пока ничего не рассказывать тебе о последствиях аварии.
Нервозность друга передалась Селиванову.
– О чем именно ты должен молчать?
Тихомиров посмотрел на товарища так преданно; в его глазах блестели слезы, которые он даже не пытался скрывать.
– О том, что у тебя перерезан спинной мозг... в нескольких местах.
Дмитрий
– Чем мне это грозит?
– пробасил он.
– У тебя параплегия...
– промямлил Александр.
Дмитрий вышел из себя:
– Я, кажется, просил говорить прямо?! Не беспокойся, Селиванов не упадет в обморок, как кисейная барышня.
– Поражение спинного мозга затронуло нижнюю часть тела. У тебя произошла полная утрата моторной функции и чувствительности ниже области поражения.
– Я не смогу ходить?
– Нет.
– Это окончательный диагноз?
– Пока ты был в коме, я навел справки, обзвонил все клиники. Полное восстановление спинного мозга невозможно. Однако, новые методики лечения, такие как протезирование и лекарственные препараты нового поколения, способствующие регенерации тканей, вполне могут улучшить функции оставшихся нервов. Сейчас, когда ты пришел в сознание, тебя переправят в частную клинику в Германии, где тебе вживят имплантат - он заменит часть позвоночника, переломанного во время аварии.
– Что дальше?
– После операции тебя переведут в реабилитационный центр - там тебе помогут освоиться с новыми условиями жизни, улучшат работу оставшейся мышечной силы.
Услышанное не умещалось у Дмитрия в голове. Он плотно сжал зубы и процедил:
– Дурдом для выживших?..
– Не ерничай, - попросил друга Александр.
– В центре работают хорошие специалисты: да, в том числе и психологи. Пойми, тебе понадобится вся сила духа, чтобы вновь начать жить нормально.
Лицо Дмитрия побагровело, руки стиснули край простыни. Глаза его полыхнули бешенством.
– Ты действительно считаешь такую жизнь нормальной!? Я теперь инвалид, разве ты не понимаешь, что это для меня значит?
В самых своих жутких кошмарах Селиванов не мог представить, что с ним случится подобное. Как же так? Ведь он - атлет, сильный и ловкий, ему завидуют мужчины, его боготворят женщины. Что же Дмитрий Селиванов представляет собой отныне?
Перекошенное лицо друга подсказало Александру, какие тяжелые думы роятся в голове обреченного пациента.
– Ты сам сказал, что никогда не сдаешься, - заметил Тихомиров.
– Пора перейти от слов к делу.
Дмитрию пришлось приложить максимум усилий, чтобы сохранить жалкие крохи самообладания и подавить нарастающую панику.
– Да, ты прав, - ответил он.
– Надеюсь, что той дряни, которая в этом виновата, хуже чем мне.
Александр побледнел.
– Она умерла на месте аварии.
– Значит, ей повезло больше...
– рассудил Селиванов.
И тут до него дошел весь смысл слов, сказанных Александром ранее. Новая волна ужаса накатила на него, заставила оцепенеть.
– Постой, ты сказал: потеря не только моторной функции, но и чувствительности... Что это значит?