Значение имени
Шрифт:
«Где начинается страх?..»
Где начинается страх?
Там, где кончается смерть.
Вам ни за что не понять,
Как это мерзко терпеть:
Зимы – что были уже,
Вечер, что близится вновь,
Где-то на том рубеже
Фея уходит из снов,
К югу плывут облака,
Дробью по стеклам дожди,
Ангел включил дурака,
Рая больше не жди,
Светом плашмя по лицу,
Вены расколоты в кровь,
Это, наверно, к концу…
Или – такая любовь.
Облака, облака…
Облака, облака, мне жаль!
Вам со мной никогда не плыть.
Глянцевеющий мокрый асфальт,
Это вечное «быть иль не быть?»
Тут
Необъятность во весь размах.
Вечер, друг мой сердешный, будь добр:
Отними, уничтожь этот страх.
Пусть он будет. Но там – далеко,
В груде «вскрытых в дальнейшем причин».
Как ни горько признать, так легко —
Понимать: ты сегодня один.
«В игре проигрывается жизнь!..»
В игре проигрывается жизнь!
А я, дурак, судьбу на кон поставил.
Втридорога приходится платить
За соблюденье этих правил.
Пиши давай! Пиши, пиши, пиши…
Возможно, в чем-то сгладятся ошибки,
И в безгранично мертвенной тиши
Сыграешь наконец-то первой скрипкой.
«Новое – ни фига не новое…»
Новое – ни фига не новое.
Старое – непонятно, призрачно…
В области моего одиночества
Бродят какие-то призраки.
Бродят, никак не решаются:
Сгинуть или приблизиться,
В сферу иной реальности
Нет совершенно выхода.
Водка? Уже попробовал.
Женщины – никакого действия.
Вены тянут рапсодию:
Верят, что будет действенно.
Бессонница
Вечер тоской заполнится,
Семь набираются цифр,
Способ борьбы с бессонницей,
Старый, древний как мир!
Голос. А в этом голосе
Снова надежды бал;
Глупый! У этой повести
Будет иной финал…
Глупый! У этой повести
Нет и не будет конца:
Так, для спокойствия совести,
Так, для пустого словца…
«Забавно устроен мир!..»
Забавно устроен мир!
Работа должна быть тяжелой:
Чтоб думалось меньше.
Сон – крепким.
(Не помнить же сны!)
Любовь – кратковременной.
Не взрывоопасной.
Взаимо бесстрастно-согласной.
Ну что же ты?.. Здравствуй!
Все просто прекрасно!
Шикарно. Кайфово. Потрясно.
…Забавно устроен мир!
«Ну вот и всё!..»
Ну вот и всё!
Фрагмент за фрагментом,
Кусок за кусочком,
Неровные строчки,
Трехцветные ленты,
Расставлены точки,
Ушли конфиденты,
Простые моменты,
Смешные моменты…
Конец.
«Мама… я теряю веру!..»
Мама… я теряю веру!
Присмотрись: больные лица.
Тут и там – с галерки до партера.
Мама, это точно не больница?
Слушай, а ведь помнишь: было в детстве!
Мир в природе. На полях – ромашки.
Жизнь и счастье не скупились в средствах.
Вон: еще один, в смирительной рубашке…
Только не молчи – до боли страшно.
Сорок лет, а вот, представь, впервые
Понял, что ведь жил я в общем зряшно.
Мама, они точно все живые?
…А любовь, ей что – она уходит.
Рвется в клочья быстрый прежде парус.
Вот скажи мне, это я такой негодный?
Или ей – уж недосуг искать мне пару?
Тоска
Тоска, ma chère.
Тоска, тоска, тоска… По Родине.
И несть числа – великим мудрецам,
жрецам и жрицам…
И ты, моя Царица,
не смогла
вернуть меня в мой край;
была и не была.
…Рванем-ка лучше в рай!
И там, в раю уже, поднимем кубки.
А впрочем, что за бред:
В раю какие кубки —
стаканЫ!
Пускай они, гремя,
наполнят нас свободой.
Не
Напьемся мы,
ужремся, как скоты…
Елена
Где моя Елена? Там же, где другие.
Вьется жизни лента, узелки тугие… Были.
Оборвалась, лента отчего-то,
Прочным что казалось – топкое болото.
С кочки да на кочку. Прыгаю, стараюсь.
Все на карте точки красным отмечаю.
Глупость, всё напрасно! Дурень несмышленый!
Карандаш, ведь ясно, должен быть зеленый.
Наставление
Грозовыми полями палит
Вёрткий шарик, играйте в футбол!
Пусть судейка по делу свистит,
Все равно верх возьмет произвол.
Губы шепчут: «примите как дань
Благородство всех наших душ —
Нить, вплетенную в жизни ткань,
В синеву льдом затянутых луж».
Лишь в глазах снова вера и боль.
И не нужно, и жалко терять…
Поздно, братцы, последний контроль,
И на зеркало глупо пенять.
Мальчик, тут что остался, – живи!
Отмолю все грехи за тебя,
Одиночество – это в крови
У таких персонажей, как я.
Развлекайся. Наш пошленький мир,
Уж поверь мне, достоин того:
Чтобы, выучив парочку игр,
Жить играючи и легко.
Никогда не смотри назад.
Опасайся душевности слов.
Неудачники вечно скулят,
Всем бросая о помощи зов.
Это их крест. И им же нести,
Что тебе до страданий чужих?
Реагировать поздно в пути
На простуженный всякого чих.
Я на свете знавал одного.
Весь в заботах, сама доброта!
Оказалось: все сплошь шельмовство,
Да и то – как накатит нужда.
Не терзайся, не слушай, не верь.
Нет ни дружбы, как нет и любви.
Человек по рождению зверь.
Все нормально. Ты просто живи…
Этот город
Этот город – обаянье!
Край любви, надежд, успеха.
Пишут тут свои романы
Мастера – так, ради смеха.
Здесь повсюду благодушье,
Шутки, музыка, веселье…
И как рыбе зонтик нужен
Паренек из Красноселья.
Дамы все точь-в-точь как феи:
Все добры, красивы, статны,
Жаль, что волшебство не греет
Тех, кто с детства не богатый.
А давайте – плюйте в душу,
Я всё выдержу, не гордый.
Ну куда ты вылез, слушай,
Со своей свинячьей мордой?!
«Все наши герои давно одряхлели…»
Все наши герои давно одряхлели,
Давно поседели, продажными стали.
А может, устали… Возможно ж такое?
И им бы покоя; поехать в ночное.
Знамена в пыли, проржавели награды,
И сами стыдятся всей прежней бравады.
И выглядят глупо, и всё понимают,
Но не угасают: сияют, сияют…
А мне бы в подарок оставили время,
Я слово даю: нет, не будет напрасно!
Мгновенно сверкну, ни о чем не жалея,
И тут же на место. Ей-богу, погасну.
«Знаешь, я, наверно, вернусь…»
Знаешь, я, наверно, вернусь…
Все равно где-то тени сгорят,
И на улицу ринется май,
Если искренне, веря в слова.
Ожидания – чаще не смерть.
Посвяти меня в таинства снов,
Говоришь, что устала терпеть,
Что случилось, родная?.. Любовь?
Не печалься, еще впереди —
И угрозы, и слезы, и страх.
Слишком строго меня не суди,
Заблудиться нетрудно впотьмах.
«Когда закончится игра? Вот в чем вопрос…»
Когда закончится игра? Вот в чем вопрос.
Ответ – на самом деле важен.
Ведь сколь комфортно нам здесь ни былось,
Заменит время потихоньку персонажей.
К тому же – я совсем не прочь
Уйти, не дожидаясь главного, со сцены.
Вот только говорят: хотеть и мочь —
Суть разные по категории члены…