Знахарь
Шрифт:
– Переживаю, конечно, только здесь другой случай, - в глазах императора зажглись хищные огоньки, - прозвучит грубо, но наша тихоня – это баба с яйцами.
– Действительно, - качнула головой Мария, - звучит грубо, но в точку.
– Удивительно, в кои-то веки ты не станешь спорить со мной?
– Не вижу смысла отрицать очевидное, только и Миша непрост. Ты в курсе, что он вытворял в лицее? Главное, никто его за руку поймать не мог, как бы не старались.
– Докладывали, - с затаённой гордостью произнёс император, тут же посмурнев. – С нового учебного года ничего этого не будет. До последнего дня я старался
– Как он это воспринял?
– Стоически. У нашего мальчика тоже царь в голове, а не опилки.
Высыпав остатки корма птицам, император продолжил будто невпопад:
– А с Ольгой я поговорю. Иди она смирит гордыню и возьмётся за ум, или вместе со своим дурным муженьком поедет куда-нибудь далеко с глаз долой.
Глава 18. Груз на плечах...
Глава восемнадцатая
Груз на плечах…
– Дорогой?
Едва слышно прошелестев складками длинного, в пол, платья, в кабинет лебёдушкой вплыла Анастасия. Погасив монитор и отложив в сторону подшивку документов в обычном картонном скоросшивателе, Владимир, крутнув кресло к супруге, призывно распахнул объятия.
Жалобно скрипнув, кресло приняло на себя тяжесть ещё одного человека, умастившегося на коленях хозяина кабинета. Сомкнув веки, Владимир втянул носом аромат цветущего луга, которым пахли волосы супруги.
– Ты скоро, дорогой? – чуть откинувшись и запрокинув голову, Настя чмокнула мужа в нос.
– Скоро, - покосившись на рабочий стол, ответил Владимир.
– Не слышу уверенности в твоём голосе, - не поверила мужу Настя.
Не заморачиваться с ответом и надуманными оправданиями, он покрепче прижал к себе нежную половинку и спрятал лицо в теплых волосах супруги.
– Вова, что с тобой творится? Последние дни ты сам не свой, - уютное молчание разлетелось хрустальными осколками.
– Плечи тренирую, - иронично, даже несколько зло усмехнулся Огнёв в ответ.
– Плечи? – в глазах Насти блеснуло любопытство.
– Ага, нагружаю их тяжестью ответственности, - подхватив на руки супругу, Владимир пересел на диван, примостившийся в углу кабинета у книжного шкафа.
– И как, получается?
– Тяжела ты, ноша…, - Владимир с тоской глянул в окно, проводив взглядом тающие лучи солнца, укладывающегося в облачную перину ночи. Как жаль, что он ещё не скоро последует за светилом.
– Своя ноша не тяжела, - насмешливо произнесла Настя.
– Тогда от чего так много раздавленных ею? – Владимир вернул яд обратно. – Иногда я боюсь, что не справлюсь, сам перед собой не оправдаюсь. Хотя последнее дело оправдываться перед самим собой. Порой мне кажется, что я разом воюю со всем миром.
– Дорогой, - едва слышно прошептала Настя, - знаешь, я буду не оригинальна, и повторю чужие слова, но у тебя есть кому тихо подавать патроны, даже если ты будешь воевать со всем миром. Ты не один, дорогой. Запомни это!
Владимир легонько коснулся губами цветочной макушки супруги, слова в данный момент были лишними.
– Перезвоню позже, - сказала она, не ответив на звонок, после чего перевела телефон в беззвучный режим. – Тебе не нравится Миша?
– Не в том дело, нравится или не нравится, - покачал головой Владимир. – Я не говорю, что слушать своё сердце – плохо, плохо то, что будущий император руководствуется чувствами и не желает принимать отказа. Твоему дяде повезло с Марией, но цесаревичу не простят мезальянса, да и Джу не пылает к нему особыми чувствами. Вообще не пылает, если честно. Упрямость характера иногда хороша, но не в данном конкретном случае. Хуже то, что Михаил сам это прекрасно понимает, но отступать не желает, пытаясь подбивать клинья через тебя, дорогая. Будь их интерес взаимен, я бы отошёл в сторону и не мешал, но разрушить счастье Антона и нашей хохотушки я не дам.
Да, пять лет назад у Джу поменялся жених. Владимир специально не интересовался, что стало с прежним суженым ученицы, о котором ранее вещал Пётр Ли, однако однажды им с девушкой пришлось лететь в Харбин через Хабаровск и Трофимыч не простил бы их, не зайди они в гости. Кто бы мог подумать, что восточная красавица с первого взгляда западёт в сердце приёмного сына старого казака. За прошедшие с последней встречи годы из угловатого мальчишки Антон вымахал в налитого силой и статью молодого человека. Главное, парень преуспел не только на ниве физического развития. Одну из стен детской комнаты украшали многочисленные грамоты и похвальные листы участника различных математических, физических и биологических олимпиад, не говоря уже о спортивных кубках.
– Знать не знаю, есть ли у хохотушки жених, скажу одно – теперь точно будет, а ты, братишка, готовься, я Антона знаю, он от своего не отступится, - сказал тогда Трофимыч, проследив за взглядом парня. – Вернусь на заставу, поеду окучивать нашего китайца, такие дела пускать на самотёк нельзя. Вот оно как бывает, кто бы мог подумать. Ишь оно как, ядрить её налево, но нешто наши отступали?
Интерес молодых людей оказался взаимным, их будто магнитом тянуло друг к другу, и дополнительная неизвестная в уравнении в лице цесаревича оказалась абсолютно лишней.
– Наверное меня назовут двуличным, но не будь Анна и Андрей близкими родственниками, я бы не возражал против их встреч. А так остаётся порадоваться, что между детьми нет ничего, кроме родственных чувств и братской любви. Со следующего года, если не вмешается Его Величество Форс Мажор, Анна станет моей ученицей на деле, а не на словах. Твои дядя и тётя не возражают, наоборот, всеми руками и ногами «за», а Михаила по полной программе впрягут в телегу управления какой-нибудь из губерний или со всеми потрохами отдадут в подчинение Горину. Поря мальчику на собственном опыте почувствовать тяжесть ответственности за принятые решения, пройти, так сказать, испытания властью.