Знахарь
Шрифт:
Приподнявшись, Владимир бросил очередной взгляд на площадь. Смог бы он сам так? Протянув раскрытую ладонь пролетающей мио бабочке, которая, не чинясь, опустилась отдохнуть на тёплую руку человека, он кивнул сам себе: да, смог бы. Он также боролся со всем миром и принимал вызовы, но у них с Настей были немного другие обстоятельства. Хотя получилось забавно: нищий и принцесса, принц и нищенка. Это сейчас, сквозь призму лет выглядит забавно, а тогда забавами не пахло. Наоборот, в воздухе витали напряжение и железистые ароматы большой крови.
Тогда, вообще, всё прошло «на тоненького», едва не сорвавшись в кровавую вакханалию. Отдельное «спасибо» стоит сказать островитянам за ленточкой Ла-Манша. Хоть их и проредили ранее, но даже в усечённом составе они постарались не упустить повод по старой традиции как следует нагадить русским. Ничего, выстояли,
А Владимир едва выгребал, раздавленный свалившейся на него властью и невероятной ответственностью. Совсем недавно вскользь обронённая фраза оказалась пророческой, власть не просто догнала увиливающего от неё человека, а повалила наземь и принялась жестоко пинать ногами, а всё от того, что финты ушами у Романовых оказались отягощены дурной наследственностью. Причём здесь это? Притом, что Анна не стала отказываться от императорских регалий, зато отколола финт не хуже братца, потребовав, чтобы её наставник был включён в Регентский совет до её полного совершеннолетия. Царедворцы и некоторые несознательные личности пытались вилять-увиливать, но девочка оказалась настоящей дочерью своего отца, показав стальной характер и проявив гнев. Тут господам пришлось пойти на уступки, а Владимиру искать компромиссы с ученицей и её вдовствующей матушкой. А политики и околовластная партия внезапно осознали, что крутить девочкой не получится, так как она сама кем хочешь покрутит, а ведь была такая тихая и покладистая. И гляди, что из тихони выросло. Поговорка про чертей в тихом омуте заиграла новыми красками. В омуте цесаревны этих исчадий ада на три полка развёрнутого состава напихано, оказывается. Да и рука у девицы оказалась совсем нелёгкая, с одного удара валит. Авторитетов она не признаёт, умных советов от достойных людей не слушает, сама себе на уме – от такой императрицы жди беды, да ещё ведьмы и колдуны за её спиной окопались так, что не выкорчевать…
Третий финт отколола Вяземская, написавшая прошение об отставке. Естественно, никто никуда её не отпустил, но та и не надеялась на раннюю пенсию по вредности, провернув рокировку с переводом Огнёва в свой кабинет, а сама заняла кресло заместителя. Мол, негоже члену Регентского совета ходить в замах… Не передать словами, как плевался и матерился Владимир, которому и кресло зама было хуже серпа у тестикул, а тут его впрягли по полной программе и загрузили по максимуму, ведь работу в госпиталях он с себя не думал снимать и с учениками занимался день через день. Как ядовито комментировала княжна: «Торговал лицом и набирал популярность в народе».
Одно радовало, в сложившемся раскладе высшая аристократия и политические оппоненты вынуждены были сами искать подходы к Огнёву и идти к нему на поклон, так как некогда объявленный бойкот начал всем выходить боком, сопровождаясь или тихими освобождениями от должностей по собственному желанию, или громкими отставками. Регентский совет в лице его самых активных членов – Марии Александровны, Канцлера, директора СИБ и Огнёва, расчищал политическое поле для будущей Императрицы. Шаг за шагом пятая колонна, недобитая почившим императором, и сочувствующие ей лишались рычагов влияния. Через два года большая её часть тихо и незаметно перекочевала в Сибирь, где занялась общественно полезным трудом.
И-за стены послышался смех, площадь постепенно заполнялась народом, благо ограничения на массовые гуляния десять месяцев как сняли, а сегодня обещан фейерверк в честь бракосочетания Анны Георгиевны Романовой и Андрея Михайловича Голицина. Жених, а ныне муж Анны происходил из лагеря так называемых нейтралов, и устраивал абсолютно все заинтересованные стороны, одинаково не давая никаких преимуществ никому (чем всем и понравился), причём жениха Анна нашла лично во время поездки в Санкт-Петербург с посещением Царско-Сельского лицея, после чего наотрез отказавшись рассматривать список
Владимир неоднократно беседовал с будущим консортом, откровенно жалея, что никто не отдаст Голицина ему в подчинение. Вот кого он бы поднатаскал и лет через десять сплавил на него опостылевшее кресло. Обидно, почему он сам не съездил в Питер? Глядишь, подготовил бы себе зама, а ученица нашла бы себе другого жениха.
*****
Прода от 6 апреля. Не бечено.
*****
Месяц пролетел подобно метеору, сгорающему в ночном небе. Дни и ночи слились в сплошную полосу и на ногах Владимира поддерживала только мечта о долгожданном отпуске, хотя в глубине души и на её же поверхности качалось на волнах понимание, что отдыха ему не видать, как собственных ушей. Проще научиться собственные локти кусать, чем, наконец, обрести покой.
Месяц, за который он состарился на годы. За то же время княжна Вяземская превратилась в щепку собственного имени – худая соломина с горящими очами, в глубине которых плещется натуральное адское пламя, как отражение натурального инферно, полыхающего в глазах ученика, преемника, а ныне командира. Тридцать дней и столько же ночей, когда Огнёв практически не видел родных, изредка общаясь с детьми и женой по сети и видеосвязи. Вся страна готовилась к венчанию на царство Анны II Георгиевны, готовился и Владимир вместе с «Тринадцатым департаментом», СИБ, ГУР и другими спецслужбами, на линии боевого столкновения отражая вражеские атаки в невидимой войне разведок.
Не надо думать, что противник глупее тебя и не сумеет сложить простое арифметическое выражение из двух цифр. Да, русские получили солидную фору, первыми в мире организовав секретную спецслужбу из колдунов, знахарей и ведьм всех мастей, но, тем не менее, различные бокоры и поклонники Вуду никуда не делись. До сих пор топтали горы и прерии шаманы индейцев и прочих контактёров с потусторонним миром, и они не могли не попасть под внимание ЦРУ и MI6. Тайные войны приобрели новый окрас… Пляски шаманов, жертвоприношения, проклятья и чёрное колдовство неожиданно для многих из страшных сказок братьев Гримм превратились в явь. Всему этому темномагическому кублу противостоял «Тринадцатый департамент», осыпая врага ответной магией, зачастую совсем не светлой. Владимир и княжна выпестовали несколько узких специалистов, которых до смерти боялись самые отъявленные убийцы и душегубы в тюрьмах, а также бокоры, шаманы, чернокнижники различных мастей, колдуны, ведьмы и власть предержащие во вражеском лагере. Первые молились, чтобы, не дай бог, их не принесли в жертву (ужасные слухи так или иначе расползались по заведениям пенитенциарной системы). Осуждённые на высшую меру социальной защиты до седых волос опасались визита «чёрных палачей» проклятых колдунов, куда лучше поцеловать пулю лбом, намазанным зелёнкой, чем лишиться души, даже самой мерзкой и гнилой. Вторым тоже было от чего дрожать, тем паче Огнёв приложил немало сил, создавая соответствующую репутацию безжалостным «сибирским колдунам», а сколько денег оказалось вложено в распространение слухов в целях поддержания грозного реноме… Без обиняков можно заявить, что своего Владимир добился.
Мир шаг за шагом сворачивал на новую тропку, в туманной хмари которой неупокоеным призраком скиталась магия. Миллиардные жертвы пандемии ничуть не изменили человеческую натуру, тем более, люди, владеющие реальной информацией, а не кисельной дрянью для промывания мозгов с помощью средств массовой информации и сетевых ресурсов, понимали, что ещё ничего не закончилось. Говоря эзоповым языком, человечество пережило сокрушительное землетрясение, но никто в здравом уме не поклянется, что афтершоки не будут столь же губительны или даже окажутся сильнее, окончательно погребя под завалами цивилизации уцелевших после первых толчков.