Знахарь
Шрифт:
Захлопнув дневник с чуть потрёпанными по внешним краям уголками, Владимир, будто впервые видя старый ежедневник, покрутил его в руках. Момент раздумий и неуверенности прошёл быстро. Решительно отодвинувшись от стола со старым ноутбуком, сиротливо притулившимся в углу на тёмной поверхности, должной изображать дуб, молодой человек вышел из летней кухни, совмещённой с гаражом, семь лет назад переделанной под его проживание, и направился к бочке, в которой густо дымилась собранная на участке сухая трава. Дневник, брошенный сверху, сначала пытался сопротивляться жару, лишь по прошествии некоторого времени
Хорошенько поворошив короткой пикой чёрные останки и кинув сверху новую порцию травы, Владимир вернулся к себе.
– Уезжаешь, - войдя в комнату, Владимир будто гоночный болид на полной скорости, врезавшийся в бетонную стену, глаза в глаза столкнулся со взглядом невысокой зеленоглазой чуть рыжеволосой девочки. Не блондинка и не рыжая, застрявшая посередине пигалица с колдовскими очами, ткнула в брата указующим перстом.
– Ничего от тебя не скроешь, мелкая, - усталая улыбка самым краем легла на уголки губ молодого человека.
– Тут уже пусто, будто не жил никто, странно так, и ужасно пахнет старушечьей затхлостью, а не твоим парфюмом, - пожаловалась девочка, присаживаясь в старое, просиженное кресло.
Владимир индифферентно пожал плечами, опускаясь на пуфик напротив сестры.
– Я не хочу, чтобы ты уезжал!
– А твоя мать с сестрой, напротив, не хотят, чтобы я оставался, - с горечью ответил Владимир младшей егозе. – Папаше глубоко по барабану, Викуля. Век бы ему меня не видеть, особенно после того, как я уронил его репутацию. Зачем, спрашивается, в своё время отсудил у мамани? Оставил бы с ней и не мучился. Алименты? Ха! Хотя той тоже плевать, нашла нового «папика» и сын побоку, даже проще - просто разведёнка после неудачного замужества, а не разведёнка с «прицепом». За семнадцать лет не навестила ни разу, хоть бы через дыру в заборе лицея одним глазом посмотрела, как её сын растёт.
– Старшая на календаре дни до твоего дня рождения зачёркивает, чтобы не пропустить знаменательную дату. Ой, прости! – подхватилась Вика, покраснев щеками.
Сколько Владимир себя помнил, она наедине с ним никогда не называла сестру по имени. «Старшая», «сеструха», «шкура» и «шмара» нередко перемешивались с иными кличками и прозвищами и никогда с Никой. Между сёстрами неоднократно челноком из ткацкого станка пробежала кошка со льва размером и мира не предвиделось даже в перспективе, настолько у Вики с Никой разнились характеры и были испорчены отношения.
Папина и мамина услада лицом и фигурой повторяла мачеху в юности. Сходство было настолько высоким, что семейные оппозиционеры в лице старшего брата и младшей сестры задавались вопросом о подработке некоторых особ в центре клонирования или копирования, что, в принципе, одно и то же. Характером рыжеволосая голубоглазая красавица с модельной внешностью и фигурой также пошла
– Ты куда намылился? – спросила Вика, перестав сверлить брата взглядом.
– В Н-ский филиал Московского универа, - нехотя ответил Владимир, не желая разрывать последнюю связь с семьёй.
– В «Реальный», значит, а Тагил, Екатеринослав, Питер или Москву не рассматриваешь? – продолжала допытываться сестра.
– Москву и Питер я не потяну по деньгам, отец до нуля урезал финансирование. При том конкурсе, что есть, чтобы удержаться и не вылететь, там надо реально учиться и зубами держаться за бюджетное место, а не совмещать работу с учёбой. Тагил и Екатеринослав хороши, но далеки, к тому же копии моих документов странным образом потерялись по дороге, а цифровые аттестаты университеты не устраивают.
– Как потерялись? – удивилась сестра.
– Напрочь! – усмехнулся Владимир.
– Пон-я-я-ятно, - оскалилась мелкая язва, близко к сердцу приняв свалившиеся на брата проблемы, - мать постаралась, как пить дать. И не смей её оправдывать, я знаю, что это она, хотя доказательств у нас нет, зато есть тётка, работающая на губернской почте. Клавдия Михайловна запросто могла отследить письма.
– Ладно, Шерлок Холмс в юбке, не переживай. Не пропаду. Я уже прошерстил Н-ские сайты и подобрал себе несколько неплохих вариантов с работой. Общагу от универа там дают, так что крыша над головой у меня будет.
– Общагу? – вздёрнула бровки Вика.
– Комнату в кампусе, не придирайся к словам. Кстати, в Москве и Питере с кампусами и общежитиями намного хуже, чем в Н-ске, Нижнем и Екатеринославе, да даже в Краснодаре. Это тебе заметка на будущее.
– Думаешь, мама законопатит меня куда подальше?
– А ты как думаешь? – саркастически усмехнулся Владимир.
– Законопатит, - тяжело вздохнув, поникла головой мелкая егоза, - я-ж не эта шмара, елейно в рот маме и папе не заглядываю и глазки не строю.
– Ладно, мелкая, иди ко мне, обниму тебя на дорожку, - Вова присел перед сестрой.
– Как на дорожку?! – вытаращилась Вика. – Ты же завтра уезжать собирался!
– Ночью поездом уеду, - пришлось пояснять внезапный экспромт будущему студиозусу. – Я закрыл и обналичил все страховки и от отцовского имени выгреб деньги из Фонда социального страхования. Вряд ли меня после этого погладят по голове, папик точно будет в ярости, а в Н-ске я их положу обратно, но уже сам и без боязни, что кто-то запустит в них волосатую лапу. Вот я и подумал, что не стоит дожидаться утра, а уйти сейчас на собственных условиях.
– Пиши! – крепко обхватив его за шею, Вика всем телом повисла на старшем брате.
– Обязательно.
НИИ1 – научно-исследовательский институт;
СИБ2 – Служба Имперской безопасности;
Ребу3 (др. египетский) – ливиец (древние народы, разговаривавшие на берберо-ливийских языках, предки европеоидного населения Северной Африки, современных берберов);
Чихну4 (др. египетский) – светловолосые (блондины) или светло-рыжие племена ливийцев;
Чимх5 – (др. египетский) смуглокожие темноволосые (брюнеты) племена ливийцев.