Знак белой лилии
Шрифт:
Следователь опечатал двери обеих квартир – Крысинского и Андриевской. Отпустил понятых, рассыпавшись перед ними в благодарностях, прежде чем сказать обоим «до свидания».
Отправил участкового и одного из оперативников сопровождать задержанного. Расстался временно с Незовибатько, чуть ли не слезно умоляя его ускорить экспертизу.
Их дежурство закончилось, но в реальности это ничего не значило.
Наполеонов с двумя оперативниками поехал по месту прописки убитой. А жила Елена
Прописана она была в элитном, хоть и не совсем новом доме, расположенном недалеко от Волги. Помня номер квартиры Андриевский, Наполеонов прикинул, что часть окон их квартиры смотрят окнами на Волгу.
Консьержка, увидев удостоверение следователя, сразу же потянулась к телефону.
– Звонить не нужно, – голосом, не терпящим возражения, проговорил Наполеонов, – просто пропустите нас.
И женщина не решилась возражать.
Андриевские жили на третьем этаже, но Наполеонов все-таки направился к лифту, и оперативники последовали его примеру. Лифт доставил их на этаж молниеносно.
– Неплохо жить в таком доме, – проворчал следователь, но, вспомнив двушку, в которой они проживали с матерью, почему-то сразу успокоился.
Несмотря на то что квартира их находилась в старой хрущевке, которую, по идее, давно надо было бы снести, Наполеонов любил двор, в котором вырос, и подъезд, где на каждой лестничной площадке росли в горшках и ящиках зеленые растения, за которыми ухаживали жильцы, в том числе и его мама.
И квартира их, благодаря усилиям мамы, была уютной и чистой. Двух комнат на двоих им хватало.
Как говорила сама Софья Марковна:
– Не телиться же нам в них. – Хотя нет-нет да вздыхала украдкой: – Вот, если Шурочка женится, дети пойдут и будет тесновато.
Но Шурочка, он же следователь Наполеонов, жениться не собирался, ссылаясь на то, что он уже и так женат. На своей работе.
Избавившись таким чудодейственным способом от едва начавших пробиваться ростков зависти, Наполеонов вышел из кабины лифта и, шагнув в сторону нужной квартиры, нажал на звонок, который тотчас залился соловьем.
Прошло не менее полминуты, прежде чем женский голос настороженно спросил:
– Кто там?
– Полиция! Откройте! – Наполеонов догадывался, почему голос взволнован.
Здесь, по-видимому, было заведено, что консьержка звонит и сообщает жильцам, что к ним пришел посетитель.
– Какая еще полиция, – по-прежнему не открывая двери, переспросила бдительная особа.
– Обыкновенная, – ответил Наполеонов и спросил ленивым тоном: – Приглашать понятых?
– Это еще зачем? – переполошилась женщина за дверью.
– Будем вскрывать вашу дверь.
– Еще чего! – возмутились
– Еще как имеем, – все так же бесстрастно заверил следователь.
Дверь наконец приоткрылась на цепочке.
Наполеонов рассмотрел моложавое лицо и подозрительный взгляд, буквально впившийся в него.
– Покажите удостоверение! – потребовала женщина.
– С превеликим удовольствием, – ответил следователь и развернул перед ней свои корочки.
Она все внимательно прочитала и спросила:
– Вы следователь Александр Романович Наполеонов?
– Так точно, – ответил Наполеонов, а про себя подумал: «Если она спросит, чем докажете, я ее придушу. Не сильно, конечно, а так, немножко, для профилактики».
Но женщина удовлетворилась его ответом и открыла дверь. Тут она увидела стоящих за его спиной оперативников и, вытаращив глаза, спросила:
– А это еще кто?
Наполеонов чуть не ляпнул «личная охрана крестного отца», но вовремя спохватился и обратился к оперативникам:
– Покажите гражданке свои удостоверения.
Те выполнили его просьбу.
– Довольны? – спросил Наполеонов.
Она ответила:
– Да. – Но по лицу ее было видно, что она довольна ничуть не больше курицы, снесшей разбитое яйцо.
– Мы войдем? – спросил Наполеонов. – Или устроим представление для соседей?
– Входите, – сухо ответила она и сердито поджала и без того тонкие губы.
Проигнорировав ее мимику, следователь проговорил:
– Теперь ваша очередь представляться.
– В смысле? – искренне удивилась женщина.
– Кто вы такая? И что делаете в квартире Андриевских, как я понимаю, в их отсутствие?
Женщина неожиданно для следствия стала красной, как переспевший помидор. Ему показалось, что при этом даже щеки ее надулись.
– Я Тамара Михайловна Прудникова! – отчеканила она. – И я тут служу!
– Прямо как в театре, – не удержавшись, хмыкнул Наполеонов.
– В каком еще театре? – обиделась женщина.
– Это я так, к слову. Служат, как правило, в театре. Ну еще у нас в полиции.
– Я не знаю, что у вас делают в полиции, – начала было женщина.
– Все, все, – перебил ее следователь, – все понял, приношу свои извинения. Вы, значит, работаете у Андриевских домработницей.
– Экономкой, – с достоинством поправила Прудникова.
– Отлично. Экономкой так экономкой. Разрешите вас спросить, Тамара Михайловна, где сейчас находятся ваши хозяева?
– Олег в институте. Эммануил Захарович и Елена Валентиновна на работе.
– На работе – это где?
– Эммануил Захарович у себя в офисе. Вы ведь знаете, что он хозяин компании по грузоперевозкам?