Знак Гильдии
Шрифт:
Голодная и раздраженная шайка склонялась к тому, чтобы еще и от себя добавить недотепе, провалившему простое дело.
– Шибко умные все стали! – плачуще огрызался неудачник. – Как мне старый козел подсказывал, так я все и повторял!
«Преданная супруга», которой в потасовке на дворе у лекаря тоже перепал синяк под глазом, возмущалась громче всех:
– Верно говоришь: все шибко умные стали, один ты дураком остался! Что тебе подсказывали – все перевирал! Вот мне Орхидея сейчас напомнила, что ты, например, сделал с именем великого наррабанского
Увидеть короля Айрунги удалось не сразу: у Фагарша был капитан «Дикого гуся». Ожидая, когда государь освободится, Айрунги стоял у распахнутого окна в сад и с удовольствием глядел, как среди яблонь резвятся принц и принцесса, теребя старого толстого пса.
«Хорошо, что вернулся Тяв-тяв, – думал наставник. – Литагарш сразу оживился, повеселел...»
Словно в ответ на его мысли, раздался детский смех: ребятишки раздразнили пса до того, что он начал свирепо и комично лаять.
– Дети быстро забывают плохое, – раздался за плечом Айрунги мягкий голос.
Фагарш подошел, неслышно ступая мягкими сапогами по каменным плитам пола. Рубаха с распахнутым воротом, левый рукав засучен – видна повязка. Небрежно бросил на подоконник распечатанное письмо.
– «Дикий гусь» принес в клюве весточку от родни, – усмехнулся он. – У меня в Аргосмире шурин, брат первой жены. Советник гурлианского короля... А я как раз хотел за тобой послать. Надо поговорить о том, как на будущее защитить Эрниди от слизняков.
– Кое-какие соображения есть, но я думал изложить их новому дарнигару.
– Изложишь мне. Новый дарнигар скоро отправится «на тот берег» – вербовать новых наемников в стражу. Вот как раз на «Диком гусе» и отправится. А до отплытия у него важное дело: выяснить, что за зверь загрыз этой ночью чужеземцев возле старой солеварни.
При словах «новый дарнигар» голос короля дрогнул. Айрунги чутко уловил это проявление слабости – единственное в поведении Фагарша. Если не считать слезы, которая сбежала по его щеке возле погребального костра. Одна-единственная слеза... Впрочем, дело здесь было не только в выдержке Фагарша. Айрунги и раньше заметил: что-то серьезное произошло между королем и Бронником.
Но больше волновало проходимца другое: как перевести разговор в нужное русло, чтобы по его течению плавно добраться до хороших денег, а может, и до какой-нибудь должности посолиднее, чем наставник малышей.
Для начала он свернул беседу на благодарственный молебен, который собирается отслужить жрец Безымянных.
– Приду, – кивнул Фагарш, – и жертву принесу. Боги и впрямь о нас позаботились.
– Мудрое решение. А то уже поговаривают, мол, король перед боем не был в храме Безликих.
– Подготовка к битве важнее молитвы. Я работал... – Фагарш оборвал фразу, поймав себя на том, что почти оправдывается – он, король! – перед этим худощавым человеком с дерзкими, насмешливыми глазами. Прежде он что-то не замечал у Айрунги такого взгляда. – Кстати, мне говорили, что и тебя не было тогда в
– Верно, – не моргнул глазом наставник королевских детишек. – Я был в пещере с Детьми Моря, слушал Шепчущего.
От такой наглости Фагарш на миг онемел, а затем поинтересовался:
– Нарываешься на высылку с острова?
– Нет, хочу немного заработать. Ведь за Шепчущего назначена награда... маленькая, правда...
Глаза короля вспыхнули живым интересом.
– Конечно, Эрниди – остров небогатый. Мы не можем назначать за головы государственных преступников такие награды, какие обещают при крупных королевских дворах. И все же... Ты знаешь, как изловить Шепчущего?
– Ну, – осторожно начал Айрунги, – у меня есть некоторые соображения.
Он замялся под острым взглядом Фагарша, давая себе отчет в том, что дальше начинается путь по болоту: один неосторожный шаг – и трясина счавкает тебя, не выплюнув ни косточки.
И все же он с безмятежным лицом ступил на эту зыбкую, опасную почву:
– Собственно, я рассчитывал на вознаграждение лишь до тех пор, пока не услышал самого Шепчущего.
– Да? – весело удивился король. – И он с первого раза обратил тебя в свою веру?
– Нет, государь. Но я задумался над смыслом его речей... не только этой, но и других: мне пересказывали Юнфанни и кое-кто из рыбаков.
– Даже из рыбаков? Ты умеешь располагать к себе людей, Айрунги Журавлиный Крик!
– Умею, – не стал скромничать авантюрист. – Но я о Шепчущем... Если отбросить красивые пассажи о древних богах, к чему сводятся его речи? К призывам сохранять мир и спокойствие на Эрниди. Не обижать жреца Безликих. Чтить королевскую власть. Я еще подумал тогда, в пещере: зря его ловят. Такому надо из казны деньги выплачивать...
Усмешка исчезла с лица Фагарша, глаза стали жесткими:
– Думаешь, он получает... из казны?..
– Думаю, очень много, государь, – тихо ответил Айрунги. – И за дело. Я беседовал со жрецом Безликих. Он рассказывал, как его предки в Силуране мазали священное дерево человечьей кровью. А эрнидийцы в старину резали глотки жертвам на вершине Тень-горы. А сейчас? Бросают в воду лакомства, льют вино.
– Полагаешь, в этом заслуга Шепчущего?
– Насколько мне известно, началось это до него, но он много содействовал смягчению нравов.
– И ты считаешь, что я тайно его поддерживаю?
На миг Айрунги заколебался. На пути к желанной цели оставался самый опасный участок болота. И все же он решился:
– А почему не поддержать того, кто приносит короне пользу? Дети Моря, которые могли бы стать опасными для дворца и храма, находятся под надежным присмотром. К тому же Шепчущий изворотлив, умен и невероятно проницателен. Мой государь не поверит: он улавливает на расстоянии речи, слышать которые никак не мог. Позавчера в пещере он процитировал слова юного принца, знать о которых могли только три человека: мой король, принцесса и я. Ну, насчет потомка дори-а-дау и лопоухого кролика в норке.