Знак Избранника
Шрифт:
Уже почти закончив осмотр войска, Логанн вдруг натянул поводья, пристально глядя поверх голов ратников в сторону замка.
— Подумать только, он таки от нее ускользнул! — с легкой усмешкой сам себе сказал герцог. Лис проследила за направлением его взгляда, но ей пришлось приподняться в седле, чтобы хорошенько разглядеть человека, о котором говорил Горячий.
То был всадник, только что выскочивший из открытых ворот замка. При легком вооружении и в доспехах, но без шлема, он во весь опор скакал по направлению к ним. Лис узнала его в тот же миг, как увидела. Вслед за ним из ворот выехал еще один воин, казавшийся каким-то очень маленьким по сравнению со своим конем, хотя конь его был нормального
Горячий тронул лошадь и не торопясь двинулся навстречу всаднику. Воины расступались перед герцогом, пропуская его, рыцарь же вынужден был попридержать скакуна, чтобы не столкнуться с кем-нибудь из них.
Герцог и рыцарь медленно сближались и наконец сошлись в самой гуще воинов. Остановившись, они какое-то время молча изучали друг друга. Первым заговорил герцог.
— Мне кажется, что мы где-то уже встречались с Вами, сэр рыцарь, — произнес он.
— Да, милорд герцог Эйморкский! Это я, граф Маски, увез вчера с ристалища благородную леди Таникч! — заявил во всеуслышание Левый. — Вы сказали, что она принадлежит тому, кто сможет увезти ее с площади. Я слышал и сделал это!
— Так что же? Вы явились сюда, чтобы просить у Нас баронский титул за этот подвиг?
— Я здесь, чтобы заявить, что присвоение Вами этой женщины незаконно! Вы не смогли удержать ее в своих руках один раз, но это, согласно закона, лишает Вас права обладать ею!
— Уж не Вы ли хотите попробовать ее у меня забрать?
Такая угроза прозвучала в этом негромком вопросе, что холодок пробежал по спине у Лис, по-прежнему находившейся слева и чуть позади герцога.
— Я тоже лишился этого права. Но полагаю, что смогу восстановить его в честном бою!
— Ты хочешь сразиться со мной? За мою женщину?
Горячий коротко рассмеялся и стал разворачивать лошадь.
— Так и быть, я прощаю тебе эту наглость, как последнему представителю доблестного рода, сложившего свои головы в бою за Нас!
— Я знал о герцоге Логанне, что он непобедимый боец! Но сейчас — мне это показалось, или он и впрямь испугался? — крикнул Левый уже в спину отъезжающему Горячему. Мертвая тишина повисла над полем после этих слов рыцаря. Логанн развернул коня и подъехал вплотную к обидчику, толкнув своим коленом в его колено.
— Я не буду драться за то, что мне и так принадлежит. Я убью тебя просто ради того, чтобы ты больше не путался у меня под ногами!
Резко повернув коня, он отъехал и стал спешиваться.
— Я согласен драться только за женщину, — глухо промолвил рыцарь, не трогаясь с места.
В это время за спиной у него среди конных воинов , плотным кольцом окруживших место спора, началось движение. К ним пробивался маленький рыцарь, преследовавший Левого от самых ворот замка. Это был мальчик лет десяти-двенадцати, младший брат леди Лош, которого Лис видела вчера мельком в замке. Протолкавшись в передний ряд, он остановился и, сверкая глазами, стал с серьезным насупленным лицом наблюдать за разворотом событий.
Герцог уже стоял на земле, и подбежавший оруженосец подавал ему оружие.
— Что ж, хорошо! — ответил он на последние слова Левого. — Можешь считать, что ты умрешь за нее!
После этого его соперник спешился, но прежде чем обнажить меч крикнул:
— Давайте обговорим условия, милорд! В случае моей победы я забираю леди и беспрепятственно увожу ее отсюда!
За спиной у герцога тоже началось движение, и он обернулся, ничего не ответив. Это Лис, соскочив с лошади, хотела броситься между мужчинами, но предусмотрительный Валент, подойдя сзади, удерживал ее за локти.
— Уезжайте, сэр Маски! Вы опоздали! Я уже сделала свой выбор! — крикнула Лис, пытаясь вырваться.
Повернувшись
— Кажется, леди имеет намерение заслонить Вас собой. Ей уже удалось вчера спасти таким манером всю свою родню. Но подобного рода военные хитрости проходят со мной не больше одного раза!
— Май, прошу, не надо! Он же убьет тебя! — отчаянно выкрикнула Лис.
— Можете не сомневаться, леди, — заверил сквозь зубы Горячий, начиная бой. Лис не издала больше ни звука, поняв, что ее заступничество только навредило рыцарю. Она поглядела по сторонам, в безнадежной надежде, что откуда-то извне еще может подоспеть неожиданная помощь. Тут Лис к своему удивлению увидела среди окружающих место поединка ратников своего отца, братьев и других Таникчей, теснившихся где-то сзади. Не то, чтобы она совсем позабыла о них, но мысль о том, что они тоже могут здесь присутствовать, почему-то совсем не приходила ей в голову. Тихо переговариваясь, Таникчи внимательно следили за происходящим. Лис встретилась глазами с отцом и граф Таникч кивнул ей. Это ее немного ободрило, так как она опасалась, что после вчерашнего отчаянного поступка на турнире родные станут презирать ее. Но сейчас она ожидала от них решительных действий, а Таникчи, затаив дыхание, наблюдали за схваткой, даже и не думая вмешиваться.
Теперь Валент отпустил девушку и стоял рядом, весь сосредоточившись на сражении. Лис поняла, что уже не может предотвратить неизбежного и стала про себя молить Всевышнего о спасении Ричарда. Еще при первых дерзких словах рыцаря, брошенных им в лицо властелину Эйморка, сердце девушки начало потихонечку падать в узкий ледяной колодец. Теперь оно стремительно летело вниз, и не было у колодца дна, как не было надежды на то, что Ричард выйдет живым из этого поединка.
Лис ни на секунду не усомнилась в словах Горячего, что рыцарь будет им убит, и просила Бога только об одном: чтобы рана его не была смертельной. Она уже записывала себя в виновницы его смерти и клялась, что поедет с ним, куда он скажет, и будет всю жизнь сидеть, привязанной к стулу профессора Ларсена, лишь бы только Ричард вышел живым из этого поединка.
А между тем исход этого боя вовсе не был так уж предрешен. Это вскоре стало ясно всем окружающим, испытанным в боях воинам, в том числе и Валенту, чье беспокойство вскоре начало прорываться из-под привычной ему маски ледяного спокойствия. «Остановитесь, милорд, Вы не можете рисковать своей жизнью!» — хотел было крикнуть он, но мысль о том, что герцог на протяжении всей жизни только и делал, что рисковал ею, заставила капитана промолчать: он знал, что Горячий не остановится.
Все поле, покрытое воинами, стихло, прислушиваясь к разносящемуся в этой тишине звону мечей. Схватка не походила на вчерашний поединок, в котором получил ранение брат Лис. Участники не были, подобно Таникчу и Мерсхитту, наглухо закованы в сталь, их головы были обнажены, выпады быстры и резки и нисколько не напоминали замедленный ритуальный танец, как во вчерашнем сражении. Оба они являлись бойцами, что называется, Милостью Божьей. Каждый предугадывал любое движение противника и реагировал мгновенно, каждый интуитивно ощущал расстояние, направление и силу броска.
Горячий давно потерял счет боям, в которых ему приходилось участвовать. Он был мастером прежде всего во внутренней, психологической технике боя: искусстве заронить в душу врага семена страха, посеять там панику, с целью взять сначала моральный верх. Сегодня же герцог впервые чувствовал, что не может достать противника ни изнутри ни снаружи. Это напоминало непроницаемую стальную стену; все его усилия как будто уходили в песок. Примерно то же самое ощущал и Левый, но он, в отличии от герцога, был к этому готов.