Знак Лукавого

Иванов Борис Федорович

— Ты ведь специально искал меня, Тагара? — спросил я, когда мы достаточно удалились от надежно скрытого скалами и зарослями кустарника и молодой лесной поросли входа в убежище Сизого Хирама.

— Я же говорил, что буду рядом, — тихо ответил он.

— Ты шел за нами? — продолжил я расспросы. — За мной и Кунни? Ты был ночью в Белых скалах?

— Нет, — покачал головой Тагара. — Я сразу пошел сюда. Я знал, куда Хирам повезет тебя.

Голос его странно прерывался. Что-то отвлекало его мысли. Но я все еще не мог сообразить, что именно.

— Ты

это из-за того… — попытался я свести концы с концами в своем понимании поведения приятеля. — Из-за того, что я тогда не дал, чтобы тебя… Ну, когда тебя поймали с этим фиалом…

Мальчишка отчаянно покачал головой.

— Нет… — сказал он. — Или… Да… Сначала поэтому. А потом мне объяснили… Про то, зачем ты нужен Темным… Они хотят вернуть себе свое старое оружие… Тогда здесь всем конец…

Вот уж чего я не ожидал, так это того, что этот шкет, случайно встреченный мною на лесной дороге в первые часы моей жизни в Странном Крае, не хуже осведомлен о великой тайне Темного Арсенала, чем здешние мэтры и атаманы.

— А Хираму, как ты думаешь… — спросил я, — зачем этот Арсенал?

— Чтобы продать! — не задумываясь, ответил мальчишка. — Он все старое оружие Темных продаст и станет самым богатым человеком в Странном Крае… А самое сильное оружие он оставит себе. Чтобы никто не отнял у него его деньги.

— И кому же он это все продаст?

— Любому! — все так же уверенно ответил Тагара. — Любому, кто больше даст. И тогда, наверное, начнется война…

— Почему? — наивно спросил я.

— Потому что оружие только для того и нужно — чтобы воевать.

Что такое война, этот мальчишка знал не понаслышке. И, разумеется, понимал, что война, которая вырвется из Врат Темного Арсенала, будет куда страшнее всего того очень страшного, что уже выпало на его долю увидеть. Но все-таки… Все-таки он повторял чьи-то чужие, взрослые слова.

— Кто рассказал тебе все это? — спросил я.

Но Тагара не слушал меня.

Не слушал, но в то же время смотрел как зачарованный. Я не сразу понял, что смотрит он не на меня. На цепь с пентаграммой.

— Откуда у тебя это? — тихо спросил он, потянувшись к цепи. — Кто тебе дал?

Машинка у меня в черепе заработала на крутых оборотах.

— Мне дал эту штуку человек по имени Шон. — Я как можно осторожнее подбирал слова. — Ты его знаешь?

— Знаю… — рассеянно отозвался Тагара, осторожно касаясь разорванной пентаграммы. — Его еще называют иногда Шон Бородач… Но это его ненастоящее имя. Это так — кликуха для посторонних. Борода у него такая… очень короткая… И он сильно седой… Высокий…

— Кто это? — спросил я.

— Это мой отец! — ответил Тагара

* * *

Мы сидели на обрыве крутого бережка, временами бросая камешек-другой вниз, в поросшую зеленой ряской гладь, наводили ужас на местных лягушек и перебрасывались скупыми фразами, каждая из которых давалась и мне, и Тагаре не без труда.

— Эта кликуха — Шон Бородач — к нему прилепилась после того, как он стал опекать тот портал, что в Ирландии, — рассказывал Тагара. —

Он выходит прямо в погреб одной любопытной пивной. Или пивоварни… Древней.

Наверное, древнее, чем сама Ирландия. И разный народ там иногда встречал Привратников… Ну и разных других, что просочились туда отсюда. Ну и потому вокруг этого места всякие слухи дикие ходили раньше. В общем, там он «косит» под ирландца. И числится в личностях легендарных. Но обычно он ходит через территорию России… А там сейчас — сложное время… Есть даже места, где тоже война…

— Так он русский или все-таки отсюда? — попытался уточнить я.

— Ну…

Мой вопрос немного смутил его.

— В общем, родился он здесь. Но почти все время жил там. У вас. А иногда и в других Мирах. Он же не просто так — Ходок. Он сын Ходока, И внук Ходока… Это, знаешь, особая такая порода людей… Это трудно объяснить так, сразу… — Он помолчал и добавил, глядя в сторону: — В общем, мы с ним мало виделись. Но я его, наверное, люблю все-таки…

— А как случилось, что вам и в этот раз пришлось расстаться? — спросил я, переварив эти «наверное» и «все-таки».

— Это сложно… — скривился Тагара. — Случилось так, что он стал теперь работать на «военщиков»…

— Это на тех, что устроили здесь что-то вроде военной базы? — уточнил я.

— Угу, — подтвердил Тагара. — Те самые.

— Им тоже нужен Арсенал? — спросил я.

— Не знаю… —тряхнул головой Тагара. —Может быть… Может, его хотят заставить. Вот он пишет… — Он провел пальцами по рунам, бежавшим по узору пентаграммы. — Не узнавай меня, если увидишь…

«Так, парень еще и руны читает…» — отметил я про себя уже без всякого удивления. Впрочем, чего удивляться такому сыну такого отца?

— Они тоже хотят воевать?

— Может быть, — дернул плечом Тагара. — Но не здесь. Они хотят на Большой Земле взять этот… реванш.

Это я уже слышал. Что лучше? Вторжение Темных или попытка каких-то собственных силовиков повернуть историю вспять? Кто б мне все это разжевал и так вот — в разжеванном виде — разложил по полочкам?..

— Что ты знаешь об Арсенале? — спросил я. Тагара неопределенно повел головой:

— Да, наверное, то же самое, что и все. Я, наоборот, у тебя хотел узнать что-то.

— Хорошо, — кивнул я. — Я постараюсь тебе объяснить все, что знаю. И все, чего от нас ждут. Но и ты будь со мной откровенен. Скажи, кто тебе все это объяснил: и про Арсенал, и про «военщиков»? Ведь о таких вещах так запросто у костра не болтают…

— Не болтают, — после тягостной паузы признал Тагара и как-то упрямо боднул головою воздух перед собой. — Я… Ну после того, как вернулся в Убежище, сразу отыскал друзей отца.

— Это тоже Ходоки? — спросил я.

— Одни — Ходоки, другие — просто с этими делами связаны, — неопределенно ответил Тагара. — Я с ними о многом говорил. Ну, в общем, они тоже беспокоятся за отца. Они считают, что там, на Большой Земле, с ним случились какие-то плохие вещи… Ну, что вроде завербовали его. Мне надо с ним поговорить…