Знак неравенства
Шрифт:
Пока Денис пристраивал листки на место, одновременно кляня себя за глупое суеверие, в дверь без стука вошел Эмиль, как обычно вальяжный, небрежно и дорого одетый, благоухающий ароматами новых французских духов и сладких трав, курящихся в его кальяне.
— Готов? Поехали? Провожу тебя. — Он сплюнул на пол кожуру от ореха.
Денис улыбнулся другу:
— Отлично, секунду только… — Он быстро просмотрел бумаги на столе, часть выбросил в корзину, часть затолкал в большую папку, выключил компьютер. — Так, кажется, все.
Они вышли вдвоем из кабинета.
— Сворачивайся, Викуля! Пора отдыхать.
— Да, конечно, — негромко ответила девушка, не поднимая глаз.
Денис с Эмилем притормозили возле ее большого стола.
— Ты поедешь куда-нибудь? — спросил Денис.
Вика взглянула на Эмиля и тут же опустила глаза:
— С мамой… на дачу. Огород будем сажать.
Эмиль довольно кивнул:
— Вот это правильно. А со мной в парк культуры пойдешь, хорошая девочка?
— Наверно.
— На карусельки, — прищурился Эмиль. — На лошадки…
Девушка беспомощно посмотрела на Дениса:
— Счастливо тебе отдохнуть, Денис! Ты в Израиль, да?
Денис, кивнув, улыбнулся:
— Да, всей семьей. Пока, Викуля! — Он подмигнул ей. — Не грусти.
— Хорошо. — Девушка опять посмотрела на Эмиля. — Пока…
Когда они вышли в коридор, Денис заметил:
— Что-то Вика переживает…
— Ей полезно. Просила меня на пару дней с ней куда-нибудь съездить. Все равно куда, говорит. Вдвоем… Ну, понимаешь, глупости женские… А мне это зачем?
— Ну да… Слушай, как все быстро привыкли к этим майским каникулам — прямо второй Новый год. Две недели вся страна гуляет.
— Хочешь орешков? — Эмиль протянул другу на ладони несколько толстых бразильских орехов. — У меня всегда каникулы. Иначе жить не стоит.
— Ладно-ладно! Если бы твой уважаемый папочка в свое время восемнадцать томов не накатал для благодарных потомков, ты бы тоже пахал, как я.
Эмиль покачал головой:
— Не-ет. Я бы жил в пустыне… Ну, не в пустыне — в степи. Или в горах… Ел бы сыр, пил вино, пас овец, смотрел бы на небо… любил бы своих женщин и детей… Никогда пахать не буду.
— Завидую и восхищаюсь… — вздохнул Денис. Они вышли из здания офиса, махнув вежливо улыбнувшемуся охраннику. Внезапно Денис изменился в лице — вдали, за оградой офиса, стояла девушка, очень похожая на Алену… В короткой вишневой куртке, из-под которой виднелась белая блузка, тоненькая, шелковая… открывавшая длинную точеную шейку… На девушке были черные брюки до колена и туфли на тонком каблуке. Ну конечно, она…
— Так… — Денис всмотрелся в девушку. — Понятно.
Эмиль быстро посмотрел в ту же сторону, что и Денис, и никак не отреагировал, как будто не заметив Алену.
— На твоей поедем?
— Да, — машинально ответил Денис, отворачиваясь от девушки. — Да все равно на чьей! Идиотская курточка… Нарядилась… «Смотрите, люди, какая я трогательная! В коротенькой курточке!.. Какие у меня длинные ножки и нежная шейка! А плохие дяди меня обижают…»
— Садись, поехали, — сказал Эмиль, негромко посмеиваясь.
Денис, секунду поколебавшись,
— Она знает, что ты уезжаешь?
— Чувствует… — ответил Денис сквозь зубы. — Мы когда часто общаемся, она даже просыпается в то же время, что и я. Говорит, что я ее бужу на расстоянии… Мы с ней как-то проверяли: я записывал утром точное время, когда просыпался. А я все маялся тогда бессонницей — то в шесть проснусь, то в пять. И она на бумажке писала, потом сравнивали…
— Может, под окном стояла?
Друзья переглянулись и оба засмеялись.
— Да нет. Она действительно любит меня.
— Это хорошо, — спокойно заметил Эмиль. — Только что-то она подурнела, нет?.. А что, все так же без лифчика ходит?
— Да черт ее знает, без чего она ходит!.. Без головы! Слушай, а как ты все замечаешь?
— Навык. Хочешь выпить? Там сзади есть хороший коньяк.
— За навыки? — Денис потянулся назад, достал из глянцевой коробки непочатую бутылку.
Эмиль пожал плечами:
— Можно за семьи.
Денис крякнул и, в сомнении покрутив бутылку, запихнул ее обратно в коробку.
— Оксанка сейчас носом крутить будет — напился, не успел в самолет сесть…
Эмиль неодобрительно покачал головой:
— Баб надо бить, тогда они ни носом, ни хвостом не крутят. Другим заняты — синяки лечат и взгляд твой ловят — будешь бить сегодня или так обойдется.
— Ну да… Ну да… — ответил Денис, думая о своем.
— Так что твоя подурнела-то?
— Беременная, — вздохнул Денис.
— От кого? — спокойно спросил Эмиль.
Денис выразительно посмотрел на друга.
— Ясно, — ответил тот.
Эмиль включил музыку, и Денис отвлекся, слушая ложные модуляции голоса неизвестной ему певицы. Ну ведь не случайно же, не от недостатка голоса она так тянет верхние ноты, как будто не хватает воздуха… «Я за ним полечу в небо, я за ним упаду в пропасть, я за ним, извини, гордость, я за ним одним, я к нему одному…» Хорошие слова, очень хорошие. Для молодого мальчика предназначенные, у которого нет жены Оксаны и дочки Маргоши. У которого самая большая ценность в жизни — вот такая девушка на длинных ножках и высоких каблучках, которая собирается в вишневой курточке полететь за ним и в пропасть, и в небо…
Вот и полетела, думал Денис, глядя, как серебрится неровными островками ряби Москва-река. Неужели она… Да нет… А где она тогда? Просто так милиция не приходит. Надо, наверное, ему самому в милицию пойти. Вот там его обо всем и спросят. И жену еще попросят дать показания, подтвердить, что, когда девушка летела в небо, Денис не помогал ей в этом, а задницу в Мертвом море отмачивал, пробки размягчал… Ой-ёй… Денис покачал головой в ответ на собственные мысли.
Он стоял и стоял у ограды, глядя на реку. Поначалу движение воды вовсе не заметно, а если долго смотреть, то видно, что неподвижная гладь воды на самом деле движется, медленно, неумолимо.