Знак розы

Мичем Лейла

— Мэри... У нее случился сердечный приступ.

Амос обошел письменный стол, ногой пододвигая кресло.

— Насколько это серьезно?

— Она умерла, Амос. Прямо на веранде. Сасси прислала за нами Генри. Матт тоже здесь...

Амос прижал руку к пылающему лбу. Голова у него раскалывалась от боли. Господи Иисусе! Мэри умерла? Это невозможно! Что же будет с Рэйчел? Теперь она уже никогда не узнает, что заставило Мэри составить дополнение к завещанию.

— Амос?

—Я сейчас приеду, Перси. Ты в Уорик-холле?

— Да. «Скорая»

только что увезла тело Мэри к коронеру. Вскрытия не будет. Причина смерти очевидна. Тебе придется сообщить обо всем Рэйчел.

Отчаяние, охватившее Амоса, стало невыносимым.

— Я позвоню ей из твоего дома.

Ставя свой темно-зеленый «БМВ» на отведенное для него место на стоянке у здания «Толивер фармз уэст», Рэйчел с удивлением обнаружила, что в тени под навесом сидит Рон и явно ждет ее. Ее вновь охватили дурные предчувствия. Нью-йоркский представитель текстильной фабрики прибыл на встречу без контракта. Из уважения к их долговременному сотрудничеству он появился лишь для того, чтобы принести извинения, но объясниться не пожелал.

— В чем дело, Рон?

Рэйчел сразу же поняла, что что-то случилось, судя по тому, как он неохотно встал со стула, сдвинул на затылок соломенную шляпу и сунул большие пальцы в карманы джинсов.

— Может, и ни в чем, — в характерной техасской манере, растягивая слова, ответил Рон. — Но когда я пришел за накладной, позвонил Амос Хайнс. Он был очень взволнован. Вы должны перезвонить ему как можно скорее. Ну, я и решил задержаться... на случай если новости плохие.

Она пожала ему руку, пробегая мимо.

— Амос у себя в офисе?

— Нет, он в доме человека по имени Перси Уорик. Номер лежит у вас на столе.

Рэйчел бросила на стол сумочку и потянулась к телефону, думая о том, что с Перси случилась беда. Если так, она вылетает немедленно, чтобы быть со своей двоюродной бабушкой. Тете Мэри будет невероятно трудно научиться жить без Перси.

Амос поднял трубку после первого же гудка.

—Рэйчел?

— Да, это я, Амос. Что случилось?

— Рэйчел... боюсь, у меня плохие новости. Мэри умерла пару часов назад от внезапного сердечного приступа.

Поначалу Рэйчел оцепенела, а потом ощутила, как по ее телу растекается боль, словно кровь, сочащаяся из раны. Рон подхватил ее под руку, помогая опуститься в кресло.

— Ох, Амос...

— Дорогая моя девочка, не могу выразить словами, как мне жаль.

— Где она была? Как это случилось?

— На веранде своего дома, около часу дня. Мэри вернулась из города и сидела в кресле на крыльце. Сасси застала ее... в агонии. После этого Мэри прожила еще минуту.

— Она... сказала что-нибудь?

— По словам Сасси, Мэри... говорила что-то насчет того, что ей нужно подняться на чердак. Незадолго до этого она посылала туда Генри, чтобы он отпер сундук. А еще она... выкрикнула твое имя, Рэйчел... в самом конце.

По лицу девушки потекли слезы. Рон молча взял с кофейного

столика коробку с бумажными салфетками и поставил рядом с ней.

— Мое дорогое дитя, — сказал Амос. — С тобой может побыть кто-нибудь?

— Да, здесь Рон. Со мной все будет в порядке. Я очень рада, что Перси не один. Как он?

— Он сильно переживает, как ты легко можешь себе представить. Матт отправил его наверх, отдохнуть.

— А вы, Амос? Как вы себя чувствуете?

На другом конце линии воцарилась тишина. Похоже, он подбирал нужные слова.

— Я... совершенно разбит, дитя мое, и бесконечно расстроен... особенно из-за тебя.

«Добрый любящий Амос», — подумала она, глотая слезы.

— Со мной все будет в порядке, — сказала Рэйчел.

— Ты можешь сказать, когда прилетаешь к нам? Я спрашиваю потому, что могу предварительно договориться о встрече с распорядителем похорон, владельцем цветочного магазина и так далее. Самолет заправлен и готов к полету. Ты ведь знаешь, Мэри собиралась завтра отправиться на нем к тебе.

От удивления слезы Рэйчел моментально высохли.

—Я впервые об этом слышу.

— Тогда, боюсь, она умерла раньше, чем успела сообщить тебе о своем приезде, но я знаю, что она собиралась повидаться с тобой. Мэри сама сказала мне об этом сегодня утром, когда... нанесла визит в мой офис.

— Вы видели ее сегодня? Как хорошо, что вы повидались с ней в последний раз, Амос. Жаль, что меня не было с вами. Тетя Мэри не говорила, зачем хотела прилететь? Это... было не в ее духе - преподносить такие сюрпризы.

— Речь шла... о последних изменениях, насколько мне известно. И еще она сказала мне, что любит тебя.

Рэйчел вновь закрыла глаза. И это тоже было совершенно не похоже на ее двоюродную бабку. Или Мэри догадывалась, что серьезно больна?

— Она никогда не жаловалась на проблемы с сердцем? — спросила Рэйчел.

— Нет, Мэри никогда не говорила мне, что ее беспокоит сердце. Это стало неожиданностью для всех нас. А теперь, возвращаясь к вопросу о твоем прибытии...

—Я постараюсь быть у вас к десяти утра, — сказала Рэйчел, — и я была бы вам благодарна, если бы вы заранее договорились о встречах. Не знаю, сумею ли я убедить мать и брата поехать со мной и отцом, но не могли бы вы предупредить Сасси, чтобы она на всякий случай приготовила еще одну гостевую комнату?

Последовала очередная пауза, словно Амос тщательно взвешивал слова, прежде чем заговорить.

— Я посоветовал бы тебе убедить хотя бы Джимми в том, что он должен присоединиться к отцу. Я уверен, Мэри хотела бы, чтобы они оба присутствовали во время оглашения ее завещания...

—Я постараюсь, — отозвалась Рэйчел.

Завещание тети Мэри служило вечным источником раздора в их семье. В голове у Рэйчел зазвучал голос матери: «Я никогда не прощу тебя, Рэйчел Толивер, если твоя двоюродная бабка оставит тебе все, а твоему отцу и брату - ничего!»