Знак розы

Арден Натали

– Что ж, теперь давай поговорим о деле, – сказала Лилиан и, поставив локти на стол, сверкнула на него своими зелеными глазами. – Ты выяснил, как нам найти мать ребенка?

Он смотрел на нее и не мог понять, почему такая очаровательная девушка порой вызывает в нем дикое раздражение.

– Густав занимается этим, – сухо напомнил он ей.

– Я знаю. Но я думаю, что мы могли бы прогуляться по тем местам в городе, где обычно собираются октавианцы, и поспрашивать у них.

Он взял ее тонкую руку в свою. По ее лицу он видел, насколько важным

и серьезным было для нее то, что она говорит.

– Лилиан, что заставляет тебя так беспокоиться об этом ребенке? – тихо спросил он и заглянул в ее глаза, будто надеялся найти в них ответ.

Она отвела взгляд в сторону, сделала глубокий, судорожный вдох, осторожно вытащила свою руку из его руки и потянулась к стакану с апельсиновым соком.

– Мне тоже хочется задать тебе вопрос: почему этот ребенок так мало беспокоит тебя?

– Ответ прост. Потому что это не мой ребенок.

Вчера, когда он узнал имя ребенка, он был слегка ошеломлен. Но все же это могло быть простым совпадением. Октавианцы когда-то очень любили давать своим дочерям имя Оливия. Случайность, и не более того.

– Как ты можешь быть так уверен? – снова спросила она.

– Потому что я знаю. Что еще я могу сказать?

Она пожала плечами и, упершись подбородком в ладонь, уставилась куда-то в пустоту. Он жадно следил за каждым ее жестом, каждым поворотом головы. Он видел, как ее волнистые волосы рассыпались по плечам, как красиво ее длинные пальцы обхватили щеку… Ему не верилось, что такие обычные жесты могли привести его в восторг. Но дело было не только в ее пышных волосах, ее выразительных глазах, ее утонченных чертах лица, стройной шее или пальцах – не только ее внешняя красота вызывала у него чувство невыразимого восторга. Его привлекала ее редкая доброта, внутренняя сила, смелость и настойчивость, которые были основным содержанием ее души. Она была прекрасна. Она была желанна.

Он сурово нахмурился, пытаясь подавить эту мысль. Сейчас не время давать волю своим страстям. Он читал в ее глазах, что она хочет спросить его о чем-то, возможно, очень личном, но никак не может решиться. И он решил подождать.

Наконец она снова посмотрела на него, потом опустила глаза и нерешительно спросила:

– Ты пытаешься сказать мне, что это невозможно?

Он сразу понял, что она имеет в виду, но решил не давать прямого ответа.

– Абсолютно верно.

Она взметнула на него ресницы.

– Ты… ты не можешь иметь детей?

Он видел, как трудно ей было спрашивать об этом, глядя ему в глаза.

– Лилиан, я удивляюсь тебе. Надеюсь, ты понимаешь, что это очень личный вопрос, – сказал он с напускной серьезностью.

На ее щеках вспыхнул румянец, который сделал ее еще более привлекательной.

– Вся эта проблема с ребенком очень личная, – решительно ответила она. – Но я спрашиваю только потому…

– Знаю, знаю. Тобою движет забота о ребенке.

Она с облегчением вздохнула.

– Да. И все же ты не ответил на мой вопрос.

Он не

выдержал и рассмеялся.

– Слушай, давай выйдем на террасу. Я хочу выкурить сигарету, – сказал он и взял ее за руку.

– Курить вредно, – механически ответила Лилиан.

И все же она позволила ему взять себя за руку и вывести через французскую дверь на просторную террасу, перед которой ковром стелилась ярко-зеленая, аккуратно подстриженная лужайка. За лужайкой тянулся сад с аллеями, а за садом, вдалеке виднелись соединенные друг с другом пруды, к которым примыкал небольшой искусственный водопад.

Они встали у перил и огляделись. Огромное, ясное, пронзительно голубое небо простиралось над их головами. После вчерашнего дождя от сада веяло свежестью, и все вокруг казалось чистым и сияющим.

Вдыхая свежий утренний воздух, Лилиан окинула взглядом лужайку и сад, далекие пруды с зеркальной поверхностью и необъятное небо. Она могла бы часами любоваться этой красотой. Но рядом с ней стоял принц Патрик, и на его присутствие очень трудно было не реагировать. Казалось, чем больше она пытается отвлечься, тем глубже его образ проникает в ее сознание, тем острее она ощущает его близость. Может, лучше перестать бороться с собой? Преодолевая смущение, она решительно повернулась к нему.

– Итак, ты все еще не ответил на мой вопрос.

Он усмехнулся.

– Лилиан, ты напрасно сомневаешься в моей способности продолжить род, – сказал он, прислоняясь к массивным каменным перилам террасы. – С этим у меня проблем нет. Но я также хорошо знаю, что не я отец этого ребенка.

Он посмотрел на нее так, что в ее воображении невольно возникла комната, освещенная свечами и наполненная нежным ароматом роз. Она хотела сказать что-то, но запнулась и прикусила губу. Он видел, что она все еще пытается найти способ, чтобы заставить его сказать правду. Как убедить ее в том, что это бессмысленно?

Она снова отвела взгляд.

– Может быть, ты просто не помнишь, – осторожно предположила она. – Может, ты был пьян и…

– Я не такой уж горький пьяница, Лилиан, – сказал он спокойно, но в его голосе чувствовалось растущее раздражение. – По правде говоря, позапрошлой ночью случилось то, чего не случалось очень давно. Хочешь верь, хочешь нет, но это не мой ребенок. Я никогда не заводил внебрачных детей.

– И ты никогда не был женат? – спросила она, хорошо зная ответ.

– Никогда, – ответил он. – Но я помолвлен.

– Помолвлен? – переспросила она и медленно повернула к нему голову.

Он обреченно закивал головой, не зная, зачем упомянул об этом. Он почти никогда об этом не думал. Непонятно почему именно сейчас это пришло ему в голову.

– Да. Но это – лишь глупая формальность. Похмелье старых добрых времен. Не стоило об этом упоминать, – быстро добавил он, пытаясь загладить свою ошибку.

– Почему же? Напротив, мне очень интересно узнать об этом, – покосившись на него, сказала она. – И кто же эта счастливая девушка?