Знак Сокола
Шрифт:
— Обошли нас, Андрей! — кричал тунгус. — Пока туда глядели, они обошли с южной стороны! Смотри! — Он указал на частокол.
Там уже появились косматые шапки, косматые лица… Казаки! Подобрались незаметно, приставили лестницы, и всё, они уже внутри. Илья стрелял, в азарте продолжая визгливо верещать. Слишком много целей. Уже с десяток бородачей внутри зимовья, да двое лежат на снегу. Спина Андрея вмиг сделалась холодной от липкого пота. Срочно к рации! Он, не видя ничего перед собой, снова побежал наверх. Оборванный вопль Ильи возвестил о том, что Титов остался в укреплении один.
Отчаяние охватило его,
Андрей был спокоен, с ним сейчас осталась лишь холодная решимость успеть сказать товарищам об опасности. Заскрипели под тяжестью чужаков лестничные доски, а в дверь забарабанили часто и зло. Титов продолжал вызывать, повторяя информацию о нападении. Загрохотали удары топоров, вгрызающихся в дерево. Хрустнула одна доска, вторая… Дверь в радийную переломилась и повисла на одной петле, на пороге стоял дюжий бородач с лихим взглядом. Криво улыбаясь, он окрикнул своих дружков:
— Вона, тут он! — и направился к Андрею, поигрывая топориком.
Титов выстрелил из револьвера, и тут же непродолжительный рёв сотряс весь дом. Второго ангарец уложил в дверях. Но бородачи всё равно ворвались в комнату. Попал ли он ещё раз, Андрей уже не понял, было дымно. Кашляя от порохового газа, он жахнул ещё два раза, после чего его скрутили. А вскоре голову Титова сотряс мощный удар.
— Шведы в Зонебурге!
Во дворе крепости гарцевал конь Йенса, помощника старосты этого поселения.
— Как они там оказались? — окружили его солдаты.
— Вчера утром вышли на берег нашей бухты, — махнул рукой уставший датчанин. — Шведы прошли по льду через Моон и Шильдау.
Не медля ни минуты, послали за Беловым и Бруно Ренне, курляндским наместником Эзеля.
Епископский замок стал напоминать разворошённый муравейник. В крепость потянулись первые датские беженцы, в основном женщины и дети. Брайан приказал размещать их в замке, доме наместника, в казармах и до поры не выпускать, чтобы не создавать сутолоку. К сёлам, где проживали дружинники-немцы, были посланы гонцы с требованием немедленно явиться к замку.
К полудню Брайан собрал четырёхсотенное войско. В арсенале лучшие стрелки получили недавно купленные фитильные голландские мушкеты. К сожалению, огнестрельного оружия было немного. Лишь шесть ангарских карабинов да шестьдесят три мушкета имелось у гарнизона Эзеля. Как бы то ни было, после обеда отряд вышел из Аренсбурга по направлению к Пейде, где в замковой церкви было решено остановиться и дальше следовать
Уже третий день стояла солнечная и ясная погода, лёгкий морозец бодрил тело. Белова пьянило чувство предстоящей драки. Он надеялся, что шведский отряд будет не многочисленней его войска.
«Главное, не зарываться», — говорил сам себе Брайан.
В самом крайнем случае можно было уйти в Виндаву, незамёрзший Рижский залив это позволял. Но пока Белов надеялся на Бруно. Нахохлившийся курляндец отрешённо смотрел перед собой. Видимо, он желал и дальше сидеть у растопленного камина, а не тащиться навстречу к чёрт-те откуда взявшимся шведам. Лишь Йорг Виллемс без устали поторапливал несколько подрастянувшуюся колонну, объезжая её раз за разом.
Ближе к вечеру передовая часть отряда вышла к Пейде. Как и в Зонебурге, шведы составляли тут немалую часть населения. Оглядев городок из бинокля, Брайан понял, что опоздал. Шведы уже были тут. К счастью, их было немного, не более трёх-четырёх сотен. Видимо, враг разделил силы, взяв под контроль поселения, где превалировали их соотечественники.
Приказав по прибытии обоза установить пушки на холме, а солдатам располагаться лагерем в ближнем леске и разжигать костры, Белов принялся обсуждать с Ренне дальнейшие действия. В конце концов, именно за это он и получает немалое жалованье! Бруно посоветовал отправиться к шведам, чтобы выяснить, что они делают на земле Курляндского герцогства.
— Поскольку шведы не занимаются грабежом, — заявил наместник, — то с ними нужно устроить переговоры.
Белов согласился на это, и вскоре, развернув бордово-белое полотнище курляндского флага, четыре всадника устремились по занесённому неглубоким снегом полю к занятому шведами Пейде. Вести переговоры должен был Рене, а Микулич — контролировать процесс, чтобы не было сказано чего лишнего и не забыто нужное.
Доскакав до середины поля, кони перешли на шаг и вскоре остановились. Молодой курляндец, нёсший стяг, затрубил в рог, вызывая шведов на переговоры. Он проделал это три раза, после чего мы принялись ждать. Скучающие кони переминались с ноги на ногу, тряся гривой и испуская дыханием клубы пара. Брайан также порядком продрог — близился вечер. Если сейчас ничего не добьёмся, думал он, то придётся уходить на ночь к ближним селениям. А завтра? К Аренсбургу? Наверное, так. Курляндец снова затрубил. Прождав ещё некоторое время, Белов уже было хотел поворачивать коня, как от Пейде навстречу к замёрзшим парламентёрам устремилось трое всадников.
Когда майору Арно Блумквисту сообщили, что на противоположном от городка холме замечены вооружённые люди, он приказал солдатам раздувать фитили на мушкетах и готовиться к схватке. Городок был неплохо укреплён, а замковая церковь и вовсе была неприступна для врага. Ведь, как было известно шведам, ушедшие с Эзеля на Готланд датчане увезли на своих кораблях всю артиллерию, а без неё Пейде не взять. А вскоре майору передали о парламентёрах со стороны пришедшего под Пейде отряда, ждущих шведов в поле.