Знак Сокола
Шрифт:
— Как тебя зовут, гражданин? — спросил Брайан по-немецки.
— Калев, — отвечал мужик.
— Молодец, Калев, ты хороший гражданин, — пожал его ладонь наместник, после чего вложил ему в руку несколько монет. — Можешь идти домой, Калев.
Когда за эстом, вышедшим на негнущихся ногах, закрылись двери, ангарец посмотрел на немца:
— Конрад, ты же говорил, что лазутчиков пять?
— Трое — их слуги, герр Брайан, — отмахнулся дружинник. — Зачем они нужны? Я их хотел прирезать ещё в деревеньке.
— Конрад, Конрад, — покачал головой Белов. — Не быть тебе капитаном с таким отношением к работе. Скажи, чтобы их привели сюда, да поживее.
Посматривая
«Чёртов британец!» — едва не вырвалось у наместника.
Вот только его имя… Питер? Патрик! Белов сомневался, что англичанин, в свою очередь, признает и его. Теперь внешний вид ангарца отличали борода и усы. Костюм также претерпел изменения, на Эзеле Брайан щеголял в типичном немецком платье, уже позабыв привычное ангарское фельдграу.
— Они говорят по-немецки? — негромко проговорил Белов дружиннику, подозвав его поближе. — Или делают вид, что не говорят?
Конрад нахмурился и беспомощно развёл в стороны сильные руки:
— Не могу знать, герр Брайан.
Ну да ладно…
— Патрик, подойдите ко мне, пожалуйста! — выкрикнул вдруг наместник по-английски.
Тот американизированный английский язык, на котором говорил Брайан, когда жил на своей родине — в США, отличался от собственно английского, присущего Британии. Но даже такой язык англичанин семнадцатого века смог понять, достаточно было лишь отказаться от сленга и американизмов. Дойл вздрогнул и оторвал взгляд от лепнины на потолке.
— Что? — вырвалось у него, и дурашливое выражение лица спало вмиг. — Как вы узнали моё имя?
Тут же рассыпалась в прах легенда, месяцами разрабатываемая Томасом для своего молодого компаньона. Сказаться ли ему приказчиком Эстляндской торговой компании или перейти сразу к делу? Он вспомнил случай в Москве, когда по дурацкой прихоти его начальники хотели захватить представителя Ангарского княжества, в итоге получился совершеннейший конфуз. Он помнил и красное лицо Тассера, когда тот увидел-таки непонятный документ, составленный ангарским послом по факту беззакония англичан, куда было вписано и его, Патрика Дойла, имя. И вот, похоже, конфуз продолжается. Боже, с этими ангарцами и правда дела вести надо, словно с английским королём! Хорошо Тассеру — сидит себе в Виндаве, в купеческой конторе, и в ус не дует. Ждёт, покуда Дойл всё устроит!
— Господин наместник знает моё имя? — с притворным удивлением повторил Патрик, кланяясь и шаркая ножкой.
— Как и ваши методы, — ответил Белов. — В Москве вы были столь же бесцеремонны. Неужели сложно высадиться в гавани Аренсбурга и, представившись, изложить цель визита?
— Но, господин наместник, вы не понимаете…
— Я прекрасно разбираюсь в хороших манерах, Патрик! — хлопнул ладонью по столу Брайан. — Вам также следует их принять как должное при общении с представителями других держав. Сейчас вас проводят в порт и посадят на корабль, идущий в Виндаву. Там вы оплатите поездку, а потом вернётесь к нам с официальным визитом. До скорого свидания!
— Господин наместник! — изумлённо воскликнул британец. — Быть может, вы всё же изволите выслушать меня сейчас?
— Конрад! Проследи, чтобы этих господ посадили на наш корабль и взяли плату за вояж до Виндавы и обратно.
Немец коротко поклонился своему господину,
— Герр Брайан, вы их знаете? — посмотрел на ангарца курляндский наместник Ренне. — Кто это?
— Англичане, дорогой друг Бруно, — вздохнул Белов. — И что им вечно неймётся? Не могут всё сделать по-хорошему. Интриги, интриги… Ну да ладно!.. Что у нас выходит по закупке скота? Нужно не менее пары сотен голов.
Через два дня в порт Аренсбурга вернулся эзельский шлюп «Адлер» с британцами на борту. Конрад также привёз Брайану последние новости из Митавы. Они касались идущей на Балтике войны, что вели между собой Швеция и Дания. Правда, что касалось хода военных действий, информация была крайне скупой. Датчане всё так же безуспешно осаждали Гётеборг и готовились к тому, что находящаяся в Голштинии шведская армия Торстенсона может высадиться на датских островах. Если бы шведский военачальник сумел найти необходимое количество судов, он так бы и сделал. Но пока Бог хранил Данию. На море же главенствовали даны, их флот был сильнее шведского. В конце весны произошло сражение близ Листер-Тифе, где возглавляемые королём Кристианом датские корабли разгромили шведскую эскадру. А через несколько дней эти же корабли добили и её остатки. Этим новости о войне и ограничивались.
Но гораздо интереснее были вести о том, что русский царь уже фактически обозначил своё скорое вступление в войну на стороне датчан. Его полки, собиравшиеся близ Новгорода, начали выдвижение по направлению к Неве и Приладожью. В связи с этим в Митаве судачили о том, что же будет делать польский король, ведь шведские посланники безвылазно находились при его дворе, склоняя Яна-Казимира к войне с Московией. Однако всё без толку. Говорили, что он тайно заключил сделку с царём Михаилом, который обещал ему унять буйствовавших в юго-восточных украйнах Польши казаков и более не подпитывать их деньгами и оружием.
— А за это Ян-Казимир обещал улучшить, насколько это будет возможно, положение православных христиан, — закончил свой отчёт Конрад Дильс.
— Отличный отчёт! — воскликнул Белов, искавший до этого возможность назначить немца капитаном дружинников. — Ну что же, в последнее время ты, Конрад, проявил себя с лучшей стороны. Отныне будешь получать капитанское жалованье.
— Благодарю вас, — склонил голову засиявший, словно тульский самовар, Дильс. — Герр Брайан, а вы ведь христианин восточного обряда, присущего московитам? — осторожно осведомился он.
Белов немного растерялся, да и было отчего. Службу в местной кирхе он не посетил ни разу, лишь единожды зайдя туда с чисто ознакомительным визитом. Посему он кивнул в ответ на вопрос Конрада.
— Отчего вы не поставите свою церковь? Ведь у вас ещё дюжина московитов на острове, — пожал плечами Дильс.
— Спасибо, Конрад, за совет, — проговорил Брайан. — Я подумаю.
Вечером Брайан согласился принять англичан. На этот разговор Белов пригласил и своих товарищей — Ивана Микулича и Тимофея Кузьмина. С самого начала весны они оба занимались обустройством ангарского торгового двора неподалёку от гавани Аренсбурга. Они же обследовали и небольшой островок Абрука, отстоявший на несколько километров от главного острова, и нашли его пригодным для строительства складских и жилых помещений иностранных купцов. Потому как на сам Эзель пускать иностранцев на постоянной основе Белов категорически не желал, справедливо опасаясь шпионажа.