Знак судьбы
Шрифт:
— Да, Чарли, день хороший, — откликнулся Таггерт. — Но погода скоро изменится.
— Точно?
— Да, Чарли, точно.
Бен Таггерт не стал придерживать лошадей, поэтому и дом и мужчина быстро скрылась из виду, однако эта картина вызвала у Барбары определенные ассоциации, которые долго не покидали ее. Ведь у Конни и Мэтью все случилось именно в том заброшенном доме. А родившийся на прошлой неделе ребенок — был ли он плодом той безумной выходки или это все же ребенок Дональда? Констанция и сама точно не знала. Вот когда малыш немного подрастет
В полученном вчера письме Констанция сообщала, что ребенок появился на свет в воскресенье в три часа утра, родился он недоношенным. Констанция считала, что преждевременные роды вызваны шоком, который она испытала, обнаружив в кухне мертвого мистера Радлета. Конни спустилась ночью на кухню попить воды и увидела Майкла лежащим на полу. А на следующий день после похорон родился мальчик. Письмо заканчивалось фразой: "Очень хочется увидеть всех или хотя бы кого-нибудь из вас".
Слова "хотя бы кого-нибудь из вас" показались мисс Бригмор криком о помощи, и она настояла, чтобы Барбара при первой же возможности отправилась навестить сестру.
Ферму Барбара увидела издалека. Она была похожа на другие фермы: прочный каменный дом, многочисленные постройки, огороженные поля.
Бен Таггерт помог Барбаре спрыгнуть с двуколки на землю.
— Во сколько вы будете возвращаться? — поинтересовалась она.
— Обычно я проезжаю здесь около трех, но сегодня могу немного задержаться, много почты. Однако в любом случае приеду до четырех, надо добраться домой засветло. Не волнуйтесь, мисс, без вас не уеду.
— Спасибо, мистер Таггерт.
— Пожалуйста, мисс.
Барбара взяла свой саквояж и направилась к не закрытому калиткой проходу в каменной стене, ведущему во двор фермы. Она шла медленно, оглядываясь по сторонам, но нигде никого не было видно. Барбара отправилась к задней двери, которой, как она предположила, обитатели дома пользуются гораздо чаще. Когда она подошла уже совсем близко, дверь распахнулась, и на пороге появилась удивленная Джейн. Но через несколько секунд ее лицо озарилось улыбкой.
— Так, мне даже нет необходимости спрашивать, кто вы такая. Вы Барбара, верно?
— Да, а вы миссис Радлет?
— Точно. Входите, входите. Ох, как Констанция будет рада видеть вас! Она только что поднялась наверх.
Барбара замерла, удивленная словами Джейн. Констанция уже ходит по лестнице? Ребенку всего семь дней, а сестра уже встает с постели?
— А она хорошо себя чувствует? — торопливо спросила Барбара.
— Да, хорошо. Немного ослабла, вы же понимаете, но в остальном все в порядке. И ребенок здоров. За ним она и поднялась, через минуту вернется. Давайте мне вашу шляпу и пальто. Вам надо выпить чего-нибудь горячего, на улице холодно.
Барбара сняла шляпу. Протягивая ее Джейн, она подумала: какая хорошая женщина, только грустная, но это и понятно, ее постигло такое горе.
— С огромным сожалением услышала о вашей потере, миссис Радлет. Примите мои соболезнования.
—
— Я понимаю вас.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, затем Джейн резко отвернулась и занялась своими делами, продолжая разговаривать с Барбарой.
— Присядьте у огня. — Джейн указала на высокий деревянный стул и повторила: — Констанция будет очень рада вас видеть. Если бы я знала, что вы приедете, то развела бы огонь в гостиной. — Она бросила взгляд на дверь. — Да где же она? Пойду позову. — Женщина с улыбкой кивнула Барбаре и вышла из кухни.
Барбара огляделась. Вокруг все сверкало чистотой. Но, как и на улице, здесь было как-то пустынно. Такое ощущение создавал не только каменный пол, покрытый всего двумя небольшими ковриками, даже не стены — просто здесь как бы не хватало красок. И хотя окна украшали белые кружевные занавески, а стулья — цветные подушки, казалось, что над всем этим доминирует огромная черная плита. Взгляд Барбары резко метнулся к двери, которая рывком распахнулась. В дверях стояла Констанция.
Сестры бросились друг другу навстречу и крепко обнялись. Ни одна из них не произнесла ни слова, тело Констанции содрогалось от всхлипываний.
Они разомкнули объятья только тогда, когда на кухне появилась Джейн с младенцем на руках.
— А вот и наш маленький.
Барбара повернулась посмотреть на закутанного в пеленки малыша. Она молча разглядывала его почти минуту. Ребенок выглядел вовсе не так, как она ожидала. Волосики — необыкновенно светлые, глаза голубые. На Дональда не похож ни капли. Правда, Барбара знала, что у многих новорожденных поначалу бывают голубые глаза, а потом их цвет меняется, да и цвет волос тоже.
— Он похож на маму, будет такой же светленький, — улыбнулась Джейн.
Барбара, почувствовав легкую дрожь, оторвала взгляд от ребенка и перевела его на сестру. А что, если у него будут не просто светлые волосы, как у Констанции, а золотистые, цвета соломы, как у Мэтью, и это позже станет совершенно очевидным?
— Как там Анна и дядя Томас? — спросила Конни.
— Анна поправляется с каждым днем, хотя все еще слаба. Но ты же знаешь Анну, — вздохнула Барбара, — если уж она решила, что полностью выздоровеет, так оно и будет.
— А дядя?
— Дядя есть дядя. Похоже, он пересмотрел свои взгляды на жизнь, стал таким резвым. Сам ходит на прогулки, никто его не заставляет.
— Не могу в это поверить.
— Да, чтобы поверить, надо увидеть собственными глазами. — Сестры рассмеялись и взглянули на Джейн, которая укладывала ребенка в плетеную колыбель, стоявшую в нише сбоку от плиты.
— Вы, должно быть, проголодались, дорога дальняя, да и ветер такой холодный, — обратилась Джейн к Барбаре. — Чайник вскипел, я сначала налью вам чашку чаю, а после покормлю.