Знак свыше
Шрифт:
– Дорогой мой, раков разводят в ванных или крошечных искусственных прудах. Кормят специальным кормом, чтобы росли скорее. А рыбу разводят в больших рыбных хозяйствах в чистой воде. В гораздо более чистой, чем естественные водоёмы вокруг Москвы, куда чёрт-те что сливают. Паша, загружай раков, тащи контейнер в машину и пулей назад.
– А что, всех подводных обитателей надо покупать исключительно живыми?
– Ну, не всех, конечно. Пойдём, я тебя познакомлю с Тиграном.
Мы подошли к прилавку в самом конце ряда. Там стоял мужчина лет пятидесяти
– Рад видеть, рад видеть. А вас как звать? – обратился он ко мне.
– Владимир…
– А где Паша?
– Владимир – мой друг, а не телохранитель. Паша сейчас подойдёт.
– А я думаю, зачем такой старый телохранитель. Зачем Паша менять. А друг – это хорошо, друг – это совсем другое дело.
– Ладно, Тигран, дело говори.
– Есть свежайшие осьминоги из Черногории.
– Когда самолёт прилетел?
– Сегодня в пять утра.
Олигарх склонился к своему мобильнику и секунд через тридцать сказал:
– Не ври.
– Хорошо, хорошо! Вчера в 23:30. Можете проверять.
– Показывай!
Тигран нырнул под прилавок и достал немыслимо свежего осьминога. Он лежал на руке Тиграна, свесив щупальцы, и завораживал своей красотой.
– Хорошо, беру. Что ещё?
– Есть реально свежайшие французские гребешки.
– Показывай.
Тигран достал небольшой контейнер, начал открывать. Олигарх глянул на маркировку и спросил:
– Сколько здесь?
– Стандартно – сто штук.
– Ладно, беру. Паша тебе потом контейнер вернёт. Что там с мидиями?
– Мидии великолепные, потрясающие, очень крупные… Вам брать не советую. Три дня уже лежат…
– Спасибо, Тигран! Покупки Паша заберёт и расплатится.
– Азад сегодня приехал, – тихо сказал Тигран, – привёз иранскую чёрную икру. Хотите, я ему позвоню, он подойдёт?
– Не хочу.
Когда мы отошли от прилавка, я спросил:
– А почему вы от икры отказались? Не любите?
– Люблю, но икру надо заказывать. Белужью и непременно первой соли. А иранский стандарт – это для европейцев, которые ничего лучше этого не нюхали. Дней через двадцать будет самое время для заказа, могу и вам заказать. Ощущения непередаваемые, во рту тает. Ради такой икры стоит жить.
– А куда мы сейчас? – с любопытством спросил я.
– Сейчас за птицей.
– Да, я видел у них большой выбор.
– За птицей на Ленинградский рынок. Здесь мы ничего хорошего не найдём. Добрынинский специализируется на рыбе. Нет, конечно, у них есть всё, но нам-то с вами нужно нечто особенное. Короче, по машинам. Ленинградский нас ждёт.
Не прошло сорока минут, как мы прибыли на Ленинградский. На нём, в отличие от Добрынинского, я бывал. И, честно говоря, ничего особенного не заметил. Рынок как рынок.
Мы с олигархом подошли к прилавкам птицы. Куры действительно были в изобилии.
– Выбирайте, – предложил мне олигарх.
– С одной стороны, глаза разбегаются, с другой – они все примерно одного уровня. Можно брать любую, не ошибёшься.
– В том-то и дело, что ошибёшься. Как говорится, играй, гормон. Поэтому они и выглядят одинаково, так сказать, куриные анаболики в действии. Вы что же, серьёзно считаете, что эти куры бегали на птичьем дворе?
– Я как-то об этом не задумывался…
– Именно на этом и построен их бизнес: никто не задумывается, тем более что куры мягкие, мясо при варке буквально сползает с кости.
– Кошмар какой!
– А многим это нравится. Они в таких случаях говорят: «Курица была очень нежной».
– Но это же хороший показатель…
– Отвратительный! Курица должна быть нежной с петухом, а не в кастрюле. У меня дочь спрашивает: «Папа, почему в институтской столовой куры мягкие, а дома мы едим жёстких?» А ведь всё очень просто. Куры на продажу сидят в клетках, не двигаются и только жрут свои анаболики. Деревенские куры всё время двигаются, носятся по двору, наконец, привлекают внимание петуха, сексом занимаются. Петух – он тоже абы с кем не будет. Ему подавай энергичных кур, которые следят за своей фигурой.
– Так где же взять этих сексуальных красавиц?
– А это другой вопрос. В основном вопрос связей и денег.
Олигарх подошёл к первому попавшемуся продавцу и спросил:
– Где Маргарита Львовна?
– Кто это, Маргарита Львовна? – тихо спросил я.
– Бывший ведущий специалист Роспотребнадзора в соседней с Москвой области. Как раз курировала птицефабрики, вышла на пенсию и перебралась сюда. Здесь она непререкаемый авторитет.
В этот момент к нам подошла элегантная дама в строгом деловом костюме. Увидев олигарха, расплылась в улыбке:
– О, какие люди! Тебе как всегда?
– Ну, в общем да. И то же самое моему другу.
– Значит, в полку коллекционеров прибыло? Как к вам можно обращаться?
Я назвал себя, она тоже представилась. Мы подошли к прилавку, и Маргарита Львовна бросила продавцу короткую фразу:
– Леночка, покажи.
Девушка нырнула под прилавок и достала поднос с пятью курами. Они резко отличались от своих собратьев. Имели поджарую фигуру, на них виднелись остатки обожжённых перьев, да и цвет у них был другой.
– Великолепные экземпляры, – прокомментировала Маргарита Львовна. – Выкормлены только отборным зерном…
– Маргарита! – с чувством сказал олигарх.
– Ну хорошо, хорошо, не отборным, просто зерном. Но в наше время и это уже немало.
– Ладно. Верю тебе… Заверни нам по паре штук.
Отдавая мне кур, Маргарита Львовна посмотрела на меня внимательно и сказала:
– Прежде чем их есть, подумайте о последствиях. Потом вы уже никогда не сможете вернуться вот к этим.
И она махнула рукой в сторону прилавков с изобилием кур.