Знак свыше

Дэниелз Лаура

Пенни лишь вздыхала. Наверное, ей на роду написано существовать без всего этого. Иначе она впрямь осталась бы пять лет назад в Сент-Дэвиде, а не помчалась бы сломя голову в Лондон делать карьеру.

С другой стороны, став женой Джея, обретя семью, домашний очаг, детей, кошек, собак — словом, все, чем положено обладать замужней женщине, — она лишилась бы того упоительного, смешанного с сильнейшим напряжением восторга, который испытывает артист, выходящий на сцену большого театра. С пением в ночных

клубах это не сравнить.

И почему одно с другим не увязывается? — горестно вздыхала Пенни, наблюдая за Сэнди, играющей во дворе принадлежащего Кейтлин дома или бултыхающейся на мелководье вместе с другими детьми, которых родители привели на городской пляж. Или это только у меня? Ведь существует множество примеров, когда певцы, актеры, музыканты имеют семьи, однако это не является для них препятствием в творческой карьере!

Но, сколько ни грусти, сколько ни вздыхай, изменить ничего нельзя. Поэтому Пенни решила выбросить из головы бесполезные мысли и наслаждаться тем, что у нее есть сейчас.

Вообще-то больше всего ее занимал самый насущный на данный момент вопрос: как скрыть от Кейтлин возобновление отношений с Джеем?

Как человек здравомыслящий, Пенни понимала, что счастливые деньки продлятся лишь до того момента, когда для нее наступит срок возвращаться в Лондон. И ей не хотелось омрачать этот непродолжительный период неприятными разговорами с Кейтлин. Поэтому она пошла по проверенному пути — стала придумывать благовидные предлоги, позволявшие без проблем отлучаться из дому.

Иными словами, все вернулось на круги своя: они с Джеем снова были вместе и это опять приходилось скрывать от Кейтлин и Роны. Те с завидным упорством придерживались взгляда, что от связи Пенни и Джея ничего хорошего ждать не приходится. Период протяженностью в пять лет, похоже, лишь еще больше утвердил обеих мамаш — таких разных по характеру и образу жизни — в подобном мнении.

На один из уик-эндов было назначено обещанное знакомство Джея с Сэнди. Встреча происходила на вилле Джея, которую Пенни к этому времени успела неплохо изучить. Лучше всего она знала спальню, потому что, как правило, именно там проходили ее визиты к Джею. Но постепенно подобным образом освоены были и другие помещения, в частности гостиная и столовая.

— А какая у дяди Джея киска? — спросила Сэнди, когда, толкнув низенькую калитку, Пенни повела ее по мощенной фигурными плитами дорожке к крыльцу.

Малышка была в джинсовых шортиках и белой майке с изображением мультипликационного кота из серии про Тома и Джерри. Эту майку Сэнди выбрала для сегодняшнего визита нарочно — из-за картинки.

— Разве я сказала «киска»? — улыбнулась Пенни, сверху вниз глядя в выразительные синие глаза дочурки.

Сэнди на миг задумалась, припоминая вчерашний

разговор, во время которого узнала, что завтра они пойдут в гости к маминому приятелю, дяде Джею.

— Кажется, да. Или…

— Вот именно — или! Я сказала «кот».

Сэнди кивнула.

— Да, теперь я вспомнила. А какой он?

— Кто? — зачем-то спросила Пенни. И тут же усмехнулась про себя: разумеется, Сэнди интересовал кот, а не какой-то неизвестный дядя Джей. — Ах да… Он черный.

— Весь? — тут же последовал новый вопрос.

— Весь. От носа до кончика хвоста.

— А какая у него шерстка? — произнесла Сэнди, заходя чуть вперед и заглядывая Пенни в лицо. — Он пухнастый?

Пенни недоуменно вскинула бровь.

— Какой? А, — вновь улыбнулась она. — Неправильно говоришь, солнышко: не пухнастый, а пушистый.

Сэнди сосредоточенно сморщила лоб, мысленно сравнивая оба слова.

— А мне кажется, «пухнастый» лучше, — наконец произнесла она.

— Почему?

— У него ведь пух, значит, пухнастый, — пояснила Сэнди.

В подобном рассуждении была своя логика, но Пенни должна была убедить дочурку, что так говорить не следует.

— Интересное словечко, — сказала она. — Мне оно тоже нравится. Жаль только, что понимаем его только мы с тобой. Другие не поймут.

— Другие люди?

У Сэнди был высокий звонкий голосок, который разносился по всему двору и наверняка достигал дома. Пенни заметила движение за окном гостиной и подумала, что Джей уже знает о прибытии гостей.

— И люди, и сам Морфеус. Ведь он привык к тому, чтобы с ним разговаривали по-человечески.

— Понятно… — протянула Сэнди. Спустя мгновение она добавила: — Наверное, он очень усатый, раз его так назвали.

— Кто? — вновь машинально спросила Пенни, поглядывая на крыльцо.

— Этот… Мур-фе-ус.

Пенни изумленно взглянула на Сэнди. Порой логика дочурки ее обескураживала, а порой забавляла — как сейчас. Слегка исказив незнакомое слово «Морфеус», Сэнди разбила его на слоги, два из которых были ей понятны: «мур» и «ус». В результате получилось очень подходящее имя для усатого кота-мурлыки, каковым в действительности и являлся Морфеус.

— А какие у него усы, черные или белые? — Любопытству Сэнди не было предела.

— Усы?

Дверь виллы отворилась, и на порог вышел Джей, одетый как обычно, в шорты и футболку, потому что прием был абсолютно неформальный.

— Так-так… — протянул он, глядя на Пенни и Сэнди. — Это кто же ко мне пожаловал?

— Мы, — улыбнулась Пенни.

Джей спустился навстречу им с крыльца.

— Очень рад.

— Познакомься, это Сэнди, — сказала Пенни, машинально поправив темные шелковистые волосы дочурки, длиной до плеч. — А это дядя Джей.