Знак свыше

Леонтьев Антон Валерьевич

Он поочередно приветствовал своих отпрысков – потрепал Айну по пухлой щеке, мельком взглянул на Рамаля, обнял и поцеловал Далила. А затем обратил свой взор на Дашу. Привлекая девушку к себе, полковник заметил:

– Тебя мне недоставало больше всех, дочь! Я так рад тебя видеть!

Даша заметила, что Айна и Рамаль обменялись злобными, многозначительными взглядами. Еще бы, для них она была выскочкой, самозванкой, чужестранкой, которая втерлась в доверие к их отцу и стала его любимицей. Служанки докладывали Даше, что Айна и Рамаль постоянно пытаются доказать Ганнибалу,

что его русская дочь – шпионка, что верить ей нельзя, что она готова предать его в любой момент.

Даша опустила взор. Она тоже была рада видеть Ганнибала, но только потому, что, наконец, она сможет заполучить доступ к компьютеру с секретной информацией. Похоже, старшие дети полковника правы – она шпионка и предательница!

По случаю возвращения полковника был устроен прием, только для ближайшего окружения. По своей роскоши и распущенности пир больше походил на оргию. Даша ушла практически в самом начале, когда по приказанию Ганнибала в зал привели всех его наложниц, принявшихся исполнять танец живота, при этом медленно раздеваясь донага. Сославшись на головную боль, она вернулась к себе в апартаменты.

Ганнибал прислал к ней своего лейб-медика, которому Даша пожаловалась на бессонницу. Тот связал это со стрессом, испытываемым ею по причине похищения, и прописал снотворный препарат.

Даша заполучила темный пузырек с крошечными розовыми таблетками. Именно это ей и требовалось. Отослав служанок, она заперлась в ванной, прочитала инструкцию и высыпала на мраморный столик шесть таблеток. Это была максимальная безвредная доза. При помощи золотых маникюрных ножниц Даша растолкла таблетки, и скоро перед ней образовалась небольшая горка розового порошка.

Требовалось провести эксперимент. Даша налила в три бокала воды, кофе и лимонада. И в каждый из них опустила по одной трети розового порошка. В воде он растворялся плохо, оседая на дне, зато в лимонаде и особенно в кофе его не было заметно. Даша осторожно попробовала все три напитка, тотчас выплевывая содержимое в раковину и тщательно полоща рот после каждой дегустации.

Вода приобрела чуть горьковатый вкус, и это значило, что любой заметит, что в воду что-то подмешано. Сладкий лимонад и в особенности кофе надежно скрывали вкус порошка.

Даша возилась с бокалами, когда в дверь ванной постучали. От неожиданности она едва не выпустила из рук бокал. Послышался голос Исфирь – она вернулась во дворец. Вылив содержимое трех бокалов в канализацию, Даша вышла из ванной.

Исфирь положила перед ней небольшой черный прибор и объяснила Даше, как с ним обращаться.

– Вся надежда на то, что тебе удастся раздобыть нужные сведения! – заявила Исфирь. – Главный вурдалак вернулся в столицу, значит, не позднее чем завтра днем или вечером он отправится в «Черный пляж»! Ждать больше невозможно!

Даша знала, что это так и откладывать операцию было нельзя. Поэтому она велела Исфирь дожидаться в спальне, а сама вернулась в ванную. Там она изготовила еще три порции порошка, каждый раз используя для этого по шесть таблеток.

Любопытная Исфирь зашла в ванную и, увидев, как Даша размельчает таблетки при помощи маникюрных

ножниц, усмехнулась:

– Ты что, решила отравить Ганнибала? Давно пора! Ты сделаешь одолжение не только нашей несчастной стране, но и всему миру!

Закончив дробить таблетки, Даша тихо ответила:

– Как бы ты к нему ни относилась, не забывай, что он – мой отец. И мне бы никогда не пришла в голову мысль отравить его. Это всего лишь снотворное…

– Ну, если ты немного увеличишь дозу, то Ганнибал никогда уже не проснется! – заявила Исфирь. – Не задумывалась над этим?

Даша распределила три порции порошка, запаковав каждую из них в отдельную салфетку. Положив их в карман, девушка заметила:

– Я не намерена задействовать те же методы, что использует сам Ганнибал. И не уверена, что снотворного хватит!

– Если не хватит, то я готова принести тебе мышьяка или цианистого калия! – заявила Исфирь. – Ты только скажи!

Даша посмотрела на часы – была почти полночь. Она знала, что пиры затягиваются до утра. Поэтому она призвала к себе одну из служанок и велела доложить великому вождю, что она хочет видеть его наедине.

Служанка вернулась через четверть часа и сказала, что полковник примет ее в своих апартаментах через сорок минут. Оказывается, великий вождь был в данный момент занят. Вспомнив обнаженных наложниц, Даша поняла, чем именно.

Сорок минут тянулись еще дольше, чем последние два дня. Даша никак не могла найти себе места, постоянно проверяя, не исчезли ли салфетки с завернутым в них снотворным из кармана ее одеяния. В другом у нее покоился прибор, принесенный Исфирь.

Наконец в дверь спальни постучали, и возник один из личных телохранителей Аль Бадраффи. Даша бросила взгляд на Исфирь и последовала за телохранителем.

Обитал полковник в отдельном крыле дворца, куда просто так нельзя было попасть. Там Даша еще ни разу не бывала. Когда, выйдя из лифта, она двинулась к золоченым дверям, то заметила, что около входа в кабинет полковника установлена металлическая рамка наподобие тех, что имеются в аэропортах. Сердце Даши отчаянно забилось – она ведь была уверена, что ее не станут обыскивать!

Она медленно подошла к дверям, и один из охранников с вежливой улыбкой указал на рамку. Даша заколебалась, но поняла, что делать нечего. Она пыталась выдумать подходящую ложь – например, сказать, что этот прибор она принесла в качестве подарка для своего отца. Вряд ли кто-то этому поверит… Или скажет, что только что нашла его у себя в спальне и желает знать, что же это такое и кто его там спрятал.

Она уже шагнула под рамку, как золоченые двери распахнулись, и на пороге возник сам полковник Аль Бадраффи. Он был в шелковом халате изумрудно-зеленого цвета с серебряной вышивкой. Глупо смеясь, оттуда же выскользнули три девицы, закутанные в невесомые прозрачные одеяния, сквозь которые можно было видеть все их прелести. Затягивая пояс халата, Аль Бадраффи непонимающе уставился на рамку. А затем злобно что-то пролаял и, подойдя к одному из охранников, ударил его по лицу. Тот, кланяясь, дрожа и оправдываясь, попятился прочь от него.