Знак ведьмы
Шрифт:
– Страсти-мордасти! – Потап недовольно скривился. – Может, вернемся из сказок к реальности?
Во время рассказа Дамирхана он несколько раз пытался вклиниться с очередным предложением налить и выпить, но всякий раз его останавливал Егор.
– Это не сказки, – возразил Дамирхан, до того не обращавший внимания на причуды нанявших его охотников и во всем соглашавшийся с ними. – Из-за сказок не гибнут и не исчезают люди, а здесь это происходит. Поблизости бродит черный заян в образе медведя, нужно об этом помнить и быть готовым к встрече с ним.
– Наши ружья слона завалят, не
– Это не простой медведь – заян! Он хитер и под пули не пойдет, а выберет подходящий момент…
– И р-раз! – Потап сомкнул руки на шее Кизимы, и тот от неожиданности дернулся всем телом.
Лишь придя в себя через пару секунд, он высказался:
– Если тебе нравятся такие глупости, Потап, то иди работать в цирк клоуном.
– Испугался, братец? Жим-жим?
– Да пошел ты! Я спать хочу. – Кизима поднялся из-за стола и лег на облюбованный топчан, отвернувшись лицом к стенке.
– Ишь, какие мы гордые! А со стола кто будет убирать, господин банкир?
– Ложитесь спать, я уберу. – Дамирхан достал черный полиэтиленовый мешок и принялся бросать туда пустые банки, а в ведро – объедки.
Егор стал ему помогать.
– Во народ пошел – даже выпить не с кем! – Потап с недовольным видом налил себе стакан водки, залпом выпил и отправился на топчан.
Не успели Дамирхан и Егор закончить уборку, как раздался громкий храп Потапа.
– Попробуй теперь засни, – буркнул Егор и вздохнул: ему и без храпа приятеля вряд ли удастся заснуть.
– Плохо, ой как плохо спит! – Дамирхан сокрушенно покачал головой, глядя на Потапа, который спал на спине с приоткрытым ртом, издавая хрипяще-рыкающие звуки. – Так он может потерять дунда пэнэпэн.
– А это еще что такое? – Егора развлекали познания егеря в языческом пантеоне бурят, особенно после того, как он заметил под одеждой у Дамирхана нательный православный крестик. Похоже, тот свято верил во всех богов.
– Душа человека – дунда пэнэпэн – путешествует, когда он спит, а если он громко спит, то может явиться бохолдой и украсть душу или испугать спящего, и тогда душа просто не вернется в тело.
– И что, человек может жить без души? – Егор еле сдерживал улыбку.
– Он долго не проживет, заболеет и умрет.
– Но какое-то время тело человека будет жить без души, если она не вернулась в тело? – Егор не скрывал иронии и считал, что загнал бурята в тупик.
– Человек не может жить без души. У него есть три души, пайн пэнэпэн – хорошая душа, она оберегает человека от злых духов, а после смерти человека попадает на небо, к тэнгри и ханам. Вторая душа, дунда пэнэпэн, более пассивна, человека не защищает, находится при нем даже в потустороннем мире. Третья, худая душа, муу пэнэпэн, всегда находится при теле человека и постоянно склоняет его к плохим поступкам. Она ищет способ погубить человека, поэтому помогает злым духам ловить первую, хорошую душу, чтобы та не попала на небеса.
– Выходит, между душами человека бурлят шекспировские страсти? И как же они уживаются в одном теле? Как соседи в коммунальной квартире? – Егор уже не смог сдержаться и вовсю заулыбался. – Какова же судьба души, похищенной духами?
– Она
– У меня уже голова кругом идет. Одну из душ человека при содействии другой души ловят духи бохолдоя, и если им это удается, то она становится одной из них? Куда же деваются остальные?
– Я рассказывал о великом черном шамане. Он умер не своей смертью, и его средняя душа стала духом бохолдоя и все время ищет возможность похитить души других людей, поэтому лучше не попадаться ей на пути. Нижняя душа шамана осталась при теле, все время находится в этих местах, оберегает его покой, бродя поблизости в виде черного заяна-медведя. Первая душа шамана низвергнута в подземное ханство и там мается. Существует предание, что средняя душа черного шамана – дух бохолдоя – может обрести тело, и если ей удастся освободить верхнюю душу, томящуюся в ханстве Эрлика, то они смогут здесь объединиться с нижней душой, совершив человеческое жертвоприношение, и черный шаман воскреснет, обретя еще большую силу, чем была у него до смерти.
– Чем дальше, тем запутаннее. От тела черного шамана, наверное, и косточек уже не осталось, так как он может воскреснуть?
– Средняя душа-дух может, изгнав из девяносто девяти человек души, обрести человеческое тело, оно и станет телом черного шамана. Существует предание о том, что верхняя душа шамана сумела удержаться в Долине заблудших душ и не попала в подземное ханство Эрлика, откуда ей не было бы возврата. Она ожидает, когда дух бохолдоя пройдет весь свой путь, – тогда он сможет помочь ей вернуться. – Бурят сокрушенно поцокал языком. – Каким образом это может произойти, я не знаю.
– Может, души черного шамана уже объединились, он обрел тело и живет среди нас? – пошутил Егор.
Дамирхан испуганно замотал головой.
– Если бы это произошло, то мы ощутили бы это… на себе. Надеюсь, что этого никогда не случится! Духу бохолдоя нужно пройти путь девяносто девяти перевоплощений подряд, а сделать это непросто.
– Откуда такие познания, Дамирхан? Можно подумать, что ты сам шаман.
– Шаманство передается по наследству, от поколения к поколению. Как правило, к старшему сыну. Я из шаманского рода, но шаманом должен был стать мой старший брат, однако в детстве он очень сильно болел на протяжении нескольких лет, и, опасаясь, что он умрет, начали готовить к шаманству меня. Но мой брат сумел перебороть болезнь, прошел инициацию и стал шаманом, а я лишь получил шаманские знания, но не был посвящен.
– Но что-то ты из шаманских практик усвоил и умеешь их применять?
– Умею, знаю, но не имею права это делать.
– Ну, что-нибудь ты наверняка можешь показать – что-нибудь этакое?
– Ничего.
– Ты меня извини, но шаманство для меня не более чем некое шоу, клоунада. – Егор намеренно хотел задеть бурята, надеясь, что тот постарается его переубедить.
Бурят отрицательно покачал головой, показывая, что его решение непоколебимо.
– Схожу за дровами – ночи в тайге очень холодные. – И егерь вышел из дома в непроглядную темень.