Знак Вишну
Шрифт:
— Не пугает, но, увы, служба! Заступаю в ночное дежурство.
Сабина попрощалась и, захватив аккуратно перевязанный сверток, прикрыла за собой дверь. Орест сразу почувствовал себя свободней и уверенней.
— Фрау Хайнрот! — обратился он к хозяйке дома. — Я бы хотел снять у вас комнату. Дело в том, что дом, в котором я живу, сильно пострадал во время войны, и теперь сквозь трещины в потолке каплет дождь.
Это была полуправда. От близкого взрыва авиабомбы по потолкам дома фрау Нойфель действительно пошли трещины, но никакой дождь из них не капал. Лицо экономки вытянулось:
— Господин лейтенант, это невозможно! Пастор Цафф был очень уважаемым
— Да, с жильем в Альтхафене и правда трудно... Должен огорчить вас, фрау Хайнрот, в ближайшее время квартирный вопрос станет еще острее. Через несколько дней в город прибудет большая воинская часть, и я боюсь, что вас все-таки потеснят. — Орест много значительно помолчал, потом бросил главный свой козырь: — Мое присутствие в вашем доме помогло бы оградить вас от лишних хлопот. Я обещаю вам это как офицер городской комендатуры.
Экономка напряженно обдумывала свалившиеся на нее новости. На помощь пришла Дита:
— Тетушка, я думаю, мы не должны отказать господину лейтенанту. Он так любезен!
Фрау Хайнрот наконец взвесила все «за» и «против».
— Ну что же, господин офицер, если наш дом вам по душе... Надеюсь, у вас не будет причин сожалеть о вашем выборе. Когда вы хотите переехать?
— Завтра же, к обеду. Спокойной ночи, фрау Хайнрот. Очень признателен вам за гостеприимство!
В прихожей его окликнула Дита.
— Гос-по-ди-ин лейтенант, — протянула она, посмеиваясь, — вы забыли свою вазу!
— Поставьте ее в мою комнату!
Выходя из дома, Еремеев увидел, как за поворотом на набережную Шведского канала мелькнул плащ Сабины. Еремеев прибавил шагу и очень скоро догнал девушку.
— Все-таки я вас провожу!.. Темнеет... В городе неспокойно.
Сабина не удостоила его ответом: шла, глядя прямо перед собой.
— Ну и погодка у вас... Опять дождь собирается...
— А какая погода у вас?.. В России?
Голос ее не обещал ничего хорошего.
— О, в Москве сейчас золотая осень!
— Вот и сидели бы в своей Москве, раз вам не подходит наш климат!
Какое-то время они шли молча, Еремеев справился с собой и постарался снова стать учтивым кавалером:
— Дайте-ка мне ваш сверток! Он оттянул вам руку.
— Вы очень любезны, но я уже дома.
Еремеев оглянулся — они стояли у моста Трех Русалок; никакого дома поблизости не было, жилые кварталы отступали от парапета на добрую сотню метров.
— Где же вы живете?
Сабина усмехнулась, кажется, впервые за весь вечер:
— Я живу в мосту.
Только тут Орест заметил в массивной опоре моста круглое окошко и маленький балкончик, нависший над водой. Должно быть, раньше там обитал техник, ведавший разводным механизмом моста. Но раздвижной пролет был взорван в дни штурма, и с тех пор мост Трех Русалок, последний на речном пути к морю, бездействовал.
Сабина, перехватив еремеевский взгляд, поправила берет:
— Прощайте, господин лейтенант. Мне пора.
— Приятных снов!
Еремеев постоял, посмотрел, как девушка шла по мосту, как исчезла в башне волнолома, сложенной из больших гранитных квадров, как зажглось над водой круглое оконце, и, сбив фуражку на затылок, зашагал домой.
Сабина закрыла за собой обитую железом дверь и повернула ключ в замке на два оборота, потом задвинула ригель и накинула короткий толстый крюк. Она подергала овальную дверцу, ведущую в камеру разводных лебедок,
Вот уже второй год Сабина проделывала все это почти в ритуальной последовательности. Когда отец перебрался к брату своей новой жены, Сабина не захотела ехать в без того уже перенаселенную квартиру. Она осталась одна.
Если бы кто-нибудь стал ломиться к ней в дверь, Сабина знала, что ей делать. Отец показал ей крышку люка в углу комнаты с табличкой «мостовое имущество». Вертикальный скоб-трап вел в полое основание мостового быка, где прежний хозяин хранил багры, спасательные круги, веревки, но самое главное — держал моторную лодку. Через портик в тыльной части быка лодка легко — по роликам — выкатывалась на воду. Рывок пускового шнура — и прощайте, незваные гости! Правда, теперь вместо лодки там стоял миниатюрный катер отца. Этот катер ему подарил жених Сабины, блестящий морской офицер, — корветтенкапитан [5] фон Герн. Весной, перед самым приходом русских, главный смотритель перегнал катер под мост Трех Русалок и спрятал его в камере опоры. Сделал он это глухой ночью, так что о перегоне никто не знал. Но, оставляя Сабину одну, он спустился с ней в шкиперскую, показал катер, объяснил, как запускать мотор, и разрешил в случае явной опасности покинуть на нем убежище. Каморка в гранитной башне была с железной дверью и запасным выходом и казалась Сабине вполне надежным укрытием. Но однажды ночью — вскоре после пасхи — в крышку люка, прикрытую циновкой, негромко постучали, и через несколько секунд, полных ледяного ужаса, знакомый голос — голос фон Герна! — попросил открыть люк. Честно говоря, она уже перестала его ждать — о нем не было вестей почти полгода, — хотя, как и все альтхафенские девушки, Сабина знала легенду о верной Гретхен, которая прождала мужа-крестоносца целых десять лет, не отходя от прялки.
5
Звание германских ВМС, соответствует капитану 3-го ранга.
Некогда элегантного корветтенкапитана трудно было узнать в исхудавшем бородаче, облаченном в грязный брезентовый комбинезон, изодранный капковый бушлат и цигейковый русский треух. Пока Сабина заваривала черемуховый кофе и грела воду в бельевом баке, фон Герн рассказывал про ужасы русского плена,
— Как ты меня нашел? — удивлялась Сабина.
— Встретил в городе твоего отца.
— Но ведь у нас полно русских!
— Вот потому-то я, как Вельзевул, пришел к тебе из-под земли.
— Но как ты сюда проник! У меня все заперто!
Оказалось, в цементном полу шкиперской кладовой существует смотровой колодец, ведущий в дюкер [6] кабельного коридора, проложенного по руслу реки. Крышка колодца, на счастье фон Герна, не имела запора и легко открывалась изнутри.
Утром «беглец из русского плена» исчез в зеве смотрового колодца. Он пропал надолго, почти на месяц. И Сабина, словно верная Гретхен, ждала его, считала часы, дни, недели... Он появлялся редко. Но Сабина научилась предугадывать его визиты.
6
Труба, изолирующая какие-либо коммуникации, проложенные под водой.