Знак вопроса 1993 № 3-4
Шрифт:
Феномен панночки
Вполне возможно, что повесть Н. В. Гоголя «Вий» рассказывает о случае, который мог произойти на самом деле. Гоголь в кратком пояснении к повести написал следующее: «Вся эта повесть есть народное предание. Я не хотел ни в чем изменить его и рассказываю почти в той же простоте, как слышал».
Итак, чудеса, описываемые в повести, начались с того момента, когда старуха (преображенная панночка-ведьма) вошла в хлев, где разместился на ночлег философ Хома Брут. Сначала философ испытал на себе действие самого обычного гипноза: «Философ хотел оттолкнуть ее руками, но, к удивлению, заметил, что руки его не могут приподняться, ноги не двигались…»
Обычный гипноз возникает в результате блокады определенных химических процессов головного
У гипнотизера нервные импульсы возникают не под воздействием внешних раздражителей, а идут как бы «изнутри». Он обладает способностью образовать внутри своего организма большие количества норадреналина в тех случаях, когда внешнего раздражителя нет. Гипнотизер начинает искать раздражитель, т. е. тот объект, на который он мог бы направить всю образовавшуюся энергию. Поток энергии вырывается наружу через органы чувств: глаза, кожу (в последнем случае гипнотизер просто нагревает окружающие предметы). Гипнотизер после небольших тренировок вполне может направлять и регулировать выходящую энергию. Некоторые животные, выпуская энергию из глаз, могут воздействовать на опорно-двигательный аппарат других животных, благодаря чему жертва не может убежать. У гипнотизируемого, когда в его организм вторгается чужая энергия, ферменты становятся менее активными, замедляется или вовсе прекращается синтез норадреналина, ионы кальция находятся в неактивном состоянии. Именно поэтому, например, кролик не может убежать от питона и быстро становится его добычей. Но у животных путем гипноза можно просто «погасить» только определенные реакции на внешние раздражители. Сложных мыслительных процессов у животных нет. У человека энергия гипнотизера может направить мыслительные процессы в том направлении, в котором желает гипнотизер: парализовать волевые процессы психики; вызвать определенные воспоминания из прошлого; «стереть» память об определенных событиях; направить все внимание человека только на определенный объект; «завладеть» на какое-то время воображением гипнотизируемого; заставить выполнять те или иные действия путем воздействия на его опорно-двигательную систему.
Итак, у панночки были предельно активизированы ферменты; синтез норадреналина шел очень быстро; энергия, вырабатываемая мозгом, была велика из-за метаболизма, сильно превышающего метаболизм обычного человека. У человека энергетический эквивалент метаболизма мозга ~ 20 ватт. У панночки, очевидно, он превышал это значение (не исключено, раза в 2–3). Энергия у нее выходила из глаз, что и заметил Хома: «Философу сделалось страшно, особенно когда он заметил, что глаза ее сверкнули каким-то необычным блеском».
Панночка просто направила энергию, вырабатываемую в теле Хомы, на двигательные процессы. Хома совершенно не хотел совершать никаких скачков, но его мозг не мог подавать каких-либо «распоряжений» всему опорно-двигательному аппарату. Распоряжение в данный момент подавал мозг панночки. Импульсы, исходящие от ее мозга, стимулировали выработку норадреналина в нейронах Хомы, и он всецело находился во власти панночки.
Кроме того, Хома какое-то время видел все глазами панночки, пользуясь ее богатым воображением, которое передавалось из ее мозга: «Он опустил голову вниз и видел, что трава, бывшая почти под ногами его, казалось, росла глубоко и далеко и что сверх ее находилась прозрачная, как горный ключ, вода, и трава казалась дном какого-то светлого, прозрачного до самой глубины моря… он слышал, как голубые колокольчики, наклоняя свои головки, звенели».
Поток энергии, вырабатываемый в теле панночки, концентрировался, воздух в той точке пространства, где она была, становился более плотным, и тело панночки словно бы держалось на этом уплотненном воздухе (как держится тело человека
У Хомы где-то в середине такого полета прекратились все биохимические реакции в организме; обмен веществ на время полностью остановился. Хома как бы находился в состоянии клинической смерти, в его клетках совершалась работа, свойственная неживой системе. Хома испытывал все ощущения, которые испытывает человек в течение 4 минут после смерти: «Он чувствовал бесовски сладкое чувство, он чувствовал какое-то пронизывающее, какое-то томительно-страшное наслаждение. Ему часто казалось, как будто сердца уже вовсе не было у него, и он со страхом хватался за него рукой». Но американский врач Мюге, расспрашивая реанимированных пациентов в клинике, отмечал, что всем им в момент клинической смерти было необыкновенно хорошо…
Хома Брут обладал веселым нравом и философским складом ума, отваги и силы воли у него тоже хватало. Именно поэтому он сумел мобилизовать в себе силы, чтобы как-то нейтрализовать воздействие чужой энергии. Те заклятия, которые он читал, просто помогли ему сосредоточить всю свою энергию в мозге, отчего синтез норадреналина сначала нормализовался, а потом начал вырабатываться в избытке. Из гипнотизируемого Хома превратился в гипнотизера… И держись, ведьма! С ней произошло то же, что несколько ранее с Хомой. Сил у нее не хватало даже для того, чтобы оставаться в перевоплощенном образе старухи.
Хома, очевидно, сам не знал, что в какой-то степени обладает даром гипнотизера. Если бы он этим даром не обладал, то и самой истории про Вия не было бы — с Хомой случилось бы то же, что с другим героем повествования — псарем Микитой. Панночка не только на какое-то время погрузила его в гипноз, но и забрала часть энергии из его тела, после чего у него уже не могли нормализоваться процессы метаболизма. Микита буквально сгорел.
Дальше по ходу повествования описано следующее чудо: «Она лежала как живая. Чело, прекрасное, нежное, как снег, как серебро, казалось, мыслило; брови — ночь среди солнечного дня, тонкие, ровные, горделиво приподнялись над закрытыми глазами, а ресницы, упавшие стрелами на щеки, пылавшие жаром тайных желаний; уста — рубины, готовые усмехнуться…»
И все-таки она была мертва. Но в силу того, что всю жизнь биохимические процессы в ее теле протекали не совсем обычно, то процессы трупного разложения могли не начинаться в течение более продолжительного периода. Таким образом, ее органы, ткани, клетки оставались совершенно неизменными. Энергия, которая перерабатывалась в ее теле до смерти, удерживается в таком умершем организме за счет запаса АТФ; ионы кальция также сохраняют какую-то часть энергии. Мозг умершей получал информацию об окружающем через органы чувств (ее глаза, возможно, при жизни видели через стены и, будучи закрытыми, отлично видели все). В клетках совершалась работа, свойственная как живой материи, так и неживой. Функции дыхания такой покойницы могла осуществлять кожа: молекулы кислорода проникали через поры кожи, а нервные окончания в коже подавали сигналы мозгу, что «все в порядке». Мозг, таким образом, получал малую порцию кислорода, но в большей степени; его поддерживала информация о том, что кислорода достаточно. Кора головного мозга не только не отмирала, но и слабо функционировала. Кроме того, от отца покойной постоянно исходили потоки энергии, благодаря которой имеющаяся АТФ сильно активизировалась, и в клетках (предельно замедленно) шли биохимические реакции. Но через трое суток запас АТФ бы полностью истощился, биохимические реакции полностью бы прекратились, и панночка умерла бы окончательно.
Если бы в то время могла бы прибыть бригада реаниматоров со всем необходимым, то, вполне возможно, панночку могли бы оживить в течение трех суток.
Хома Брут не просто поколотил панночку поленом, не просто истощил ее силы в процессе «пробежки». Он в какой-то степени сумел нарушить биохимию организма панночки, так как сам применил по отношению к ней гипноз. Панночка умерла как самый обычный человек, и только запас АТФ остался у нее, и полностью сохранилась молекулярная память ее не совсем обычной физиологии. Жить ей хотелось… Итак, необходимо было забрать из тела Хомы когда-то похищенную им энергию, а для этого требовалось прокусить его артерию и напиться крови. Панночка все предусмотрела: зная, что отец выполнит ее завещание, она пожелала, чтобы Хома Брут читал по ней отходную. Цель — остаться с ним один на один в пустой церкви. Она отлично знала, что Хома не так прост, и в первую ночь с ним, возможно, она не справится, а поэтому оставила себе еще две ночи.