Знак Вопроса

Вагари Атаман

Ром с хищным видом двинулся к Сэмюэлю. Пол проделал жест двумя пальцами, и верёвка сама собой стала затягиваться. Сэмюэль и его товарищ по несчастью побледнели и скукожились.

Внезапно подала голос особа из огненного круга, та, что отделала меня кастетом:

— Картограф, нам лучше им ответить. Что вы собрались с нами сделать? — с вызовом ответила она вопросом на вопрос.

Я приблизилась к ней. С туповатым Диккендорфом каши не сваришь, а вот у этой есть мозги на плечах, очевидно. Я разглядела её. Смелый взгляд, откровенно вникающий и шарящий во многих вещах. На вид ей лет тринадцать. Но девчонка эта из

тех, что рано повзрослела и много чего повидала. Однако, я увидела, что ей страшно. Она успешно боролась со страхом. Ещё бы, её заключили в огонь сверхъестественных сил! На её месте я бы и слова сказать не могла от шока, не то что вести переговоры.

— Ничего особенного. Мы вас отпускаем.

Это решение у меня созрело спонтанно.

— Поджигатель, пусти её. Разрушитель, развяжи этих юношей и аккуратно сними того молодого человека с вешалки.

— Сорвиголова, ты уверена? — Пол с сомнением пытливо заглянул мне в глаза.

Я ответила ему весьма красноречивым спокойным и при этом несколько тяжёлым взглядом. В который вложила побуждение к действию.

— Да. Они не те, кого мы ищем. К сожалению.

— Кого вы ищите? Кто вы такие? — спросила девушка, когда огненное кольцо вокруг неё исчезло по мановению руки Рома, как ни в чём ни бывало.

— Слишком много вопросов. Мы не любим отвечать на вопросы. Мы тоже, как и вы, любим их задавать, — сказала я.

Пол при помощи телекинеза и нескольких движений снял мальчика с подвешенного состояния так, что он медленно приземлился. Мальчик оказался в полном восторге:

— Ого, я летаю!!!

Сэмюэль потирал успевшие затечь под путами руки. Его друг осторожно обратился ко мне:

— Мы... это... мы тут не при чём. Мы ничего не сделали. Мы просто сюда пришли, потусоваться, да! Мы сталкеры и ищем тут артефакты, любим исследовать заброшки. Вы ведь тоже сталкеры, да? Извините, что такое взаимонепонимание вышло... У меня только один, маленький вопрос — как вы делаете такие фокусы? Как это называется — какая-то школа, направление, вроде пойстеров, паркурщиков, да?

— Коронер, пошли, — шикнула на него девушка.

Она подошла к нему и взяла его за предплечье. Диккендорф угрожающе набычился в нашу сторону:

— Зря не любите отвечать на вопросы. У меня к вам их очень много. К тебе конкретно, Клотильда. Настоятельно советую тебе и твоей банде держаться подальше от Каролины и от нас. Клянусь, я найду способ вас уделать, если с ней что случится!

Его кулаки сжимались. Он едва не сдерживался, чтоб не кинуться на меня. Ром и Пол предусмотрительно заслонили меня собой и тоже с вызовом посмотрели на Диккендорфа. Мне стало смешно. Я растолкала ребят и, повиснув на их могучих плечах, вылезла вперёд:

— Спокойно, Сэмюэль. Твоя принцесса в полной безопасности от таких драконов, как мы. Мы предпочитаем несколько другой рацион.

— Драконы? Вы и правда драконы? Как вы сделали, что я летал? — мальчишка в очках смотрел на нас громадными благодарными глазами.

До меня дошло, что я держу в руках его краску.

— Лови. Хоть мы и драконы, но мы не грабим хороших ребят, — я кинула его баллончик, он с лёту поймал его. И подмигнул нам.

— Капитан, не говори с этими уродами! Если вы ещё раз попадётесь мне на глаза, я также найду способ вас уделать! — Сэмюэль грубо оттащил смелого дерзкого парнишку от нас.

Он

храбрился и бодрился. Очень блефовал — это видно. Под напущенной суровостью воина-защитника он прятал замешательство. Понимал, что мы, случись нам опять подраться, победим их без труда. Понимал, что мы более опытные и прожжённые. Понимал, что нужно сейчас уйти с глаз долой. И не желал с этим мириться, не желал сдаваться. Меня он в тот момент ненавидел особенно сильно. Ещё бы! Каролина наверняка ему меня расписала как милую сестру Пита Ривела, а я отделала его сегодня совсем не мило.

Они исчезли. Некоторое время мы с Полом и Ромом стояли молча.

— Пойдём за ними? — осторожно спросил меня Разрушитель, поглядев меня как на человека, больного вспышками буйного умопомешательства, с коими следует обращаться чересчур трепетно.

— Не пойдём, — я покачала головой.

— Сорвиголова, какого лесу ты их отпустила?!

— А я их не отпускала, — я таинственно улыбнулась.

— Поджигатель, старик! Ты в ней что-нибудь понимаешь? — Пол беспомощно посмотрел на Рома. Поджигатель же посмотрел на меня и спросил, затаив хитрую улыбку:

— Сорвиголова, колись, что ты задумала? Кто такой этот Сэмюэль? Что у тебя с ним было?

— Здесь как-то замешана личная история? — предположил Пол.

— Бинго! Да, очень личная история. Дело в том, что этот Сэмюэль Диккендорф — близкий друг одной девушки, за которой следим мы с 003. А его друзья, по иронии судьбы, те самые ребята, благодаря которым мы вышли на Гранди, банду Окуня, Барвиса и на это самое место. Они привели нас сюда за руку, друзья! — объявила я. И, бледнея от очередного постигшего меня озарения, пробормотала: — И разрази меня гром, если они не расследуют в данный момент то же самое, что расследуем мы!!!

***

Валентайн Барвис утирал испарину с лица. Горло его сдавило от приступа панической атаки — эти приступы он испытывал всегда после общения с шефом. Сегодня Кавандайк был особенно суров. Несмотря на то, что Барвис исполнил его поручение и собственноручно добыл четвёртый образец, так нужный боссу, босс неистовствовал. Виной тому было, что Барвис, под нажимом скользкого и въедливого Топса, проговорился об обстоятельствах изъятия девушки по имени Хитер Браггинс Экс-режисёр совсем не хотел упоминать эту подробность и предпочитал довольствоваться лишь стандартным формальным отчётом, однако Топс, подобно ищейке, заподозрил прокол и вывел Барвиса на чистую воду.

В итоге, шеф прознал, что не обошлось без свидетелей. Барвис лепетал о том, что цель оправдывает средства, что он сам беспокоился о сроках, поэтому так получилось. Но господин Кавандайк не желал ничего выслушивать и придумал Барвису изощрённое наказание: Валентайн был обязан теперь сам участвовать в некоторых экспериментах группы генетиков в качестве добровольного подопытного.

Сейчас он сидел в одиночной камере, куда его после совещания с боссом переправили бульдогообразные охранники, и пытался справиться с подступающим инсультом. Ему казалось, что он умирает. Босс сумел нагнать на режиссёра такого шороха, что Валентайн оказался уверен — дни его уже сочтены. С минуты на минуту за ним должны были прийти лаборанты и вколоть ему в вены какую-то гадость. Ту самую, что ежечасно вкалывали в девушек.