Знак Зорро

Мак-Кэллэй Джонстон

– Я уверен, что в этом не будет ничего дурного, - сказал он. Он прошел через комнату и сел на угол кушетки, открыто восхищаясь красотой Лолиты. Дворецкий остановился поблизости.

– Иди-ка в свою кухню, молодец!
– приказал капитан Рамон.

– Нет, позвольте ему остаться, - попросила Лолита.
– Отец приказал так, и он подвергнется наказанию, если уйдет.

– Точно так же, если и останется. Уходи!

Слуга вышел. Капитан Рамон снова повернулся к девушке и улыбнулся ей. Он

воображал, что женщинам нравится, когда человек проявляет свое господство над другими.

– Вы прекраснее, чем всегда, сеньорита!
– сказал он заискивающим голосом.
– Я очень рад, что нашел вас в одиночестве, потому что хочу кое-что сказать вам.

– Что это может быть, сеньор?

– Вчера вечером, в гациенде вашего отца, я просил разрешения заслужить ваше расположение. Ваша красота воспламенила мое сердце, сеньорита, и я бы хотел, чтобы вы стали моей женой. Ваш отец согласился, но сказал, что дон Диего также получил такое разрешение, выходит вопрос должен быть решен между доном Диего и мной.

– Следовало ли вам говорить об этом мне, сеньор?
– спросила она.

– Конечно, дон Диего Вега для вас неподходящая пара, - продолжал он.
– Разве у него есть мужество или ум? Разве он не является посмешищем вследствие своей расслабленности?

– Вы говорите о нем плохо в его собственном доме, - произнесла сеньорита, и ее глаза сверкнули.

– Я говорю правду, сеньорита. Мне хотелось бы заслужить ваше расположение. Разве вы не можете, смотреть на меня более благосклонно? Неужели вы не можете подать мне надежду, что я сумею завоевать ваше сердце и руку.

– Капитан Рамон, это недостойно, - сказала она.
– Это непорядочно, и вы знаете это. Прошу вас оставить меня.

– Я жду вашего ответа, сеньорита.

Ее оскорбленная гордость запротестовала. Почему за нею не ухаживают, как за другими сеньоритами, как принято. Почему этот человек так дерзок? Почему он пренебрегает приличиями?

– Вы должны оставить меня, - твердо сказала она.
– Все это очень скверно, и вы знаете об этом. Неужели вы хотите сделать мое имя притчею, капитан Рамон? Предположите, что кто-нибудь войдет и застанет нас вот так - одних...

– Никто не войдет, сеньорита. Разве вы не можете дать мне ответа?

– Нет!
– закричала она, встав с кушетки, - Как это нехорошо, что вы об этом спрашиваете. Мой отец, уверяю вас, узнает о вашем посещении.

– Ваш отец?
– насмешливо произнес он.
– Человек, находящийся в немилости у губернатора? Человек, которого ощипали, потому что он не обладает политическим чутьем! Я не боюсь вашего отца! Он должен гордиться тем, что капитан Рамон обратил внимание на его дочь.

– Сеньор!

– Не убегайте, - сказал он, схватив ее за руку.
– Я сделал вам честь, предлагая

быть моей женой!

– Сделали мне честь?!
– крикнула она гневно, чуть не плача.
– Это мужчине делают честь, когда принимают его предложение.

– Мне нравится, когда вы сердитесь, - заметил он.
– Сядьте-ка снова тут рядом со мною. А теперь, дайте мне ответ.

– Сеньор!

– Вы, конечно, выйдете за меня. Я буду хлопотать перед губернатором за вашего отца и добьюсь восстановления части его имений. Я возьму вас в Сан-Франциско де Азис в дом губернатора, где вами будут восхищаться знатные особы.

– Сеньор, пустите меня!

– Ответ, сеньорита! Вы достаточно таки заставили меня ждать!

Она вырвалась от него и встала напротив со сверкающими глазами. Ее маленькие ручки сжались.

– Выйти за вас?
– воскликнула она.
– Я скорее останусь старой девой, скорее выйду замуж за туземца, скорее умру, чем выйду за вас! Я выйду замуж за кабальеро, за джентльмена или же ни за кого! А я не могу сказать, чтобы вы были джентльменом.

– Прекрасные слова для дочери человека, который почти что разорен!

– Разорение не изменило происхождения Пулидо, сеньор. Я сомневаюсь, чтобы вы поняли это. Очевидно, сами вы не дворянской крови. Дон Диего узнает обо всем. Он друг моего отца.

– И вы хотите обвенчаться с богатым доном Диего и таким образом исправить дела вашего отца? Вы не хотите выйти за честного офицера, а продаете себя.

– Сеньор!
– пронзительно вскрикнула она.

Это было невыносимо. Она была одна, не было никого поблизости, кто бы отомстил за такое оскорбление. Кровь ее кипела, и она решила отомстить сама.

Подобно молнии поднялась ее рука и с треском ударила капитана Рамона по лицу. Затем она отскочила, но он схватил ее за руку и привлек к себе.

– Вы должны заплатить поцелуем за это!
– сказал он.
– Такую маленькую женщину можно захватить одной рукой, слава святым!

Она боролась с ним, царапая и ударяя его в грудь, так как не могла достать до его лица, но он только смеялся над ней и сжимал все крепче, пока, наконец, она почти что обессилела. Тогда он откинул назад ее голову и заглянул в глаза.

– Один поцелуй в уплату, сеньорита!
– сказал он.
– Будет большим удовольствием приручить такое дикое создание.

Она снова пробовала бороться, но не могла. Она молила святых о помощи, а капитан все громче смеялся, наклонил голову, и его губы приблизились к ее губам.

Но ему не пришлось поцеловать ее. Она с удвоенной силой старалась вырваться от него, и он был принужден напрячь свою руку и притянуть ее к себе. В это время из угла комнаты раздался грозный голос:

– Одну минуту, сеньор!