Знак Звезд
Шрифт:
Мейсон направился к передней части сторожки, распахивая одну из двойных дверей. Уже сгущалась темнота, свечение бра по обе стороны от входа давало лишь немного света. Но в считанные секунды мое зрение перевертыша взяло верх, позволив видеть далеко в темноте.
Я уловила намек на свет фар, направляющийся в нашу сторону. Энсон вложил свою руку в мою.
– Мы с тобой.
Я наклонилась и запечатлела поцелуй на его плече. Он точно знал, что мне нужно было услышать. Я больше не одна, когда дело касалось проблем моей
Фары роскошного внедорожника отца осветили нас, и Лукас придвинулся ближе с другой стороны от меня. Холден стоял позади, рядом с отцом, но я чувствовала исходящее от него тепло, волнами окутывающее меня.
Автомобиль остановился перед лестницей, и двигатель заглушился. Я затаила дыхание, когда отец вышел из внедорожника и закрыл дверь. Я вглядывалась в его лицо, пока он поднимался по лестнице. Я хотела подождать, пока он заговорит, но не смогла удержать слова в себе.
– С мамой все в порядке?
Он несколько раз удивленно моргнул.
– О, да, с ней все в порядке.
Я с облегчением выдохнула.
Папа оглядел группу, и на его лице появился намек на настороженность.
– Мейсон, - поприветствовал он кивком.
– Рад вас видеть, Брюс.
– Я вас тоже. Спасибо, что присмотрели за Роуэн, пока я не мог.
– Было чудесно видеть ее здесь. Она действительно освоилась и стала членом семьи.
Отец поморщился. Он попытался быстро скрыть это, но было слишком поздно.
Энсон крепче сжал мою руку.
Папа прочистил горло.
– Я тут кое о чем подумал и считаю, что будет лучше, если ты вернешься со мной в город. Я нашел частную школу, которой ты будешь очень довольна. И ты будешь рядом с мамой, когда она будет готова тебя увидеть.
У меня отвисла челюсть.
– Ты сейчас серьезно?
Легкий румянец выступил на его щеках.
– Да, я серьезно. Для тебя важно быть со своей семьей.
– Ты не думал, что это так уж важно, когда исчез на несколько недель подряд и оставил меня с женщиной, которая была в эпицентре жестокого срыва.
Лукас придвинулся еще ближе, и Холден издал низкое рычание, которое могли услышать только мы.
Отец сжал челюсти.
– Я понимаю, что допустил несколько ошибок, но сейчас я пытаюсь их исправить.
Я усмехнулась, но как-то жутко.
– Ты наверстываешь упущенное, снова разрушая мою жизнь, потому что тебе так удобнее всего.
– Так будет лучше, - процедил он сквозь зубы.
– Почему? – надавила я. Было что-то, что он скрывал, какая-то причина, по которой он сейчас был здесь. Он почти забыл обо мне на несколько месяцев.
Папин взгляд остановился на руке Энсона, затем на Лукасе, стоявшем рядом со мной.
– Тебе нужно быть со
Я застыла. Он не о школе или городе, он о стае. Моих парнях.
– Почему это не хорошо для меня? Люди здесь поддерживали меня больше, чем кто-либо другой, с тех пор как мы потеряли Лейси. Они были рядом со мной, когда я скучала по Лейси, когда мама превращала мою жизнь в сущий ад, когда тебя нигде не было видно.
– И так много других вещей, которыми я не могла с ним поделиться.
Мускул на щеке отца дрогнул.
– Думаю, это может быть небольшим преувеличением.
– А я нет, - холодно ответил Энсон.
Папа свирепо посмотрел на него.
– Ты не участвуешь в этом разговоре.
– Но это так.
– Мой голос оставался спокойным, но внутри я бушевала. Горячий гнев, накопившийся за месяцы пренебрежения, коренившийся в такой глубокой боли, свободно струился сквозь меня.
– Потому что там был Энсон.
– А кто еще был рядом с тобой?
– спросил папа, прищурив глаза.
– Я слышал, что представляет собой это сообщество, и не допущу, чтобы моя дочь была его частью. Я не позволю тебе запятнать доброе имя нашей семьи.
Новая боль застала меня врасплох. Ему было наплевать на меня или на то, через что я проходила, его заботило только то, что это могло значить для него.
– Кто тебе звонил?
– Кто-то, кто был обеспокоен тем, чему ты можешь здесь подвергнуться. Кто-то, кто не хотел, чтобы мои клиенты узнали, во что тебя втянули.
– Кто? – надавила я.
– Это не твоя забота.
– Что ж, я больше не твоя забота. Ты уже ясно дал это понять, но мы могли бы также сделать это официально.
Румянец на лице отца больше не был вызван смущением. Им овладел гнев.
– Ты сейчас же соберешь свои вещи и пойдешь со мной.
– Нет.
– Я не кричала. Я старалась говорить ровно, как ни в чем не бывало.
– Тебе нет восемнадцати. Я по-прежнему принимаю решения за тебя.
Можно было подумать, что он больше не сможет причинить мне боль, но почему-то это все равно ранило, его неосведомленность или отсутствие памяти, когда дело касалось меня. Будто, когда Лейси умерла, он попытался стереть нас обеих из своей памяти.
– Ты мог бы попытаться вызвать копов и попросить их забрать меня, но когда я скажу им, что мне всего семнадцать, и я будет еще пять часов, сомневаюсь, что они это сделают. Но ты не вспомнил, что завтра мой день рождения, не так ли?
– 39-
Я уставилась на человека, который часами играл со мной в «чаепитие». Человека, который перевязывал поцарапанные колени и прогонял дурные сны. Как мы здесь оказались? Там, где ни один из нас не доверял другому, и мы были почти незнакомцами.