Знаки во времени. Марокканские истории

Боулз Пол

Мгас-Тлета - это небольшой чар. Хатташ отвел мулицу на фондак и попросил сторожа присмотреть за ней.

Умирая с голоду, он поискал в карманах монетку на хлеб, но ничего не нашел.

На дороге за фондаком он заметил крестьянина с буханкой в капюшоне джеллабы. Не в силах оторвать взгляд от хлеба, Хатташ пошел навстречу мужчине и поздоровался. Потом спросил, есть ли у него работа, и удивился, когда мужчина ответил: нет. Не спуская глаз с

хлеба, Хатташ продолжал: Если хочешь заработать тысячу франков, можешь отвести мою мулицу во Мдик. Мой отец ждет ее, и он тебе заплатит. Просто спроси Си Мохаммеда Тсули. Во Мдике все его знают. На него всегда трудится уйма народу. Если хочешь, тебе он тоже работу даст.

У крестьянина загорелись глаза. Он сходу согласился.

Хатташ вздохнул. Как давно я не видел такого вкусного деревенского хлеба, показал он на буханку, выглядывавшую из капюшона джеллабы. Мужчина вынул буханку и протянул ему. На, возьми.

Взамен Хатташ дал ему расписку на мулицу. Только тебе придется заплатить сотню франков, чтобы забрать ее с фондака, сказал он. Мой отец все возместит.

Ладно. Мужчине не терпелось отправиться во Мдик.

Си Мохаммед Тсули. Не забудь!

Ни в коем разе! Бслема.

Довольный Хатташ посмотрел крестьянину вслед, а затем сел на камень и съел всю буханку. Он не собирался возвращаться домой - не ровен час повстречаешь солдат или Хаджа Абдаллу. Потому Хатташ решил пересидеть пока в Тетуане, где у него были друзья.

Когда крестьянин прибыл на следующий день во Мдик, никто не мог ему сказать, где живет Си Мохаммед Тсули. Он исходил весь город вдоль и поперек, выискивая и расспрашивая. Под вечер пришел в жандармерию и спросил, можно ли оставить мула. Но его допросили и обвинили в воровстве животного. Просто обхохочешься, сказали жандармы и заперли крестьянина в камере.

Через пару дней Хадж Абдалла, уладив свои дела в Тетуане, вернулся в Хемис-дл-Анджру за мулицей, чтобы поехать на ней домой. Услышав, что она исчезла сразу после того, как он сел на автобус, Хадж Абдалла вспомнил Хатташа и понял, что он-то во всем и виноват. О краже следовало сообщить в Тетуан, и Хаджу Абдалле поневоле пришлось туда вернуться.

Твой мул во Мдике, сказали ему в полиции.

Хадж Абдалла сел на автобус до Мдика.

Документы, сказали жандармы. Подтверждение права собственности.

У Хаджа не было таких документов. Ему велели поехать в Тетуан и оформить.

Все эти дни, ожидая, пока составят, подпишут и заверят печатью документы, Хадж Абдалла свирепел все больше. По два раза на дню ходил в полицию. Я знаю, кто ее увел!
– кричал он. Знаю этого сучьего сына.

Увидишь его - сразу хватай, говорили ему. А мы уж с ним разберемся.

Хоть Тетуан и большой город с множеством людных кварталов, случилось невероятное: поздно вечером, в узком проходе близ Сук-эль-Фуки, Хадж Абдалла и Хатташ столкнулись нос к носу.

Изумленный Хатташ

застыл на месте, как вкопанный, уставившись в глаза Хаджу Абдалле. Затем он услышал яростный вопль, и его схватила мощная рука.

Полиция! Полиция!
– заорал Хадж Абдалла. Хатташ задергался, но вырваться не сумел.

Прибежал один полицейский, затем другой. Хадж Абдалла ни на секунду не отпускал Хатташа и обвинил его в краже. Потом, выругавшись, ударил арестованного, и тот распластался на тротуаре. Хатташ лежал в темноте, не шевелясь.

Зачем ты это сделал?
– закричали полицейские. Теперь неприятности будут у тебя.

Хадж Абдалла и сам испугался. Знаю. Не надо было его бить.

Дело - табак, сказал один полицейский, склонившись над Хатташем, лежавшим без движения. Смотри, у него кровь из головы течет.

В проходе собралась небольшая толпа. Крови было совсем чуть-чуть, но полицейский заметил, как Хатташ открыл один глаз, и услыхал его шепот: Послушайте.

Он наклонился ниже, приблизив ухо к губам Хатташа.

У него есть деньги, прошептал Хатташ. Полицейский выпрямился и подошел к Хаджу Абдалле. Придется вызывать скорую, сказал он, а ты пойдешь с нами в участок. Ты не имел права его бить. В эту минуту Хатташ застонал.

Хорошо хоть живой!
– воскликнул Хадж Абдалла. Хамдулла!

Тогда полицейский заговорил с ним вполголоса, советуя замять инцидент, заплатив пострадавшему.

Хадж Абдалла согласился. Сколько, по-вашему?
– прошептал он.

На голове глубокая рана, сказал тот же полицейский и возвратился к Хатташу. Иди сам взгляни.

Но Хадж Абдалла остался на месте, а Хатташ простонал, и мужчина вновь склонился над ним. Затем Хатташ пробормотал: Двадцать тысяч. По пять каждому.

Вернувшись к Хаджу Абдалле, мужчина назвал сумму. Ты еще дешево отделался.

Хадж Абдалла вручил деньги полицейскому, который отнес их Хатташу и ткнул его в бок. Слышишь меня?
– заорал он.

Уаха, простонал Хатташ.

На, возьми. Он протянул банкноты, так чтобы Хадж Абдалла и толпа зевак ясно это разглядели. Хатташ поднял руку, забрал деньги и сунул в карман.

Хадж Абдалла люто глянул на толпу и протолкался сквозь нее, стремясь поскорее убраться.

Когда он ушел, Хатташ медленно сел и почесал голову. Зрители не расходились. Оба полицейских занервничали - им хотелось получить свою долю. Но публика в такие минуты была крайне внимательна, ведь недавно разоблачили несколько случаев коррупции. Толпа ждала, что полицейские заговорят с Хатташем или, если он встанет, пойдут за ним.

Хатташ все видел и понимал. Он поднялся на ноги и быстро зашагал по проулку.

Полицейские переглянулись, обождали пару секунд, а затем лениво побрели в ту же сторону. Оторвавшись от толпы, они побежали, на ходу освещая фонариками каждый проулок. Но Хатташ знал этот квартал не хуже них и благополучно добрался до дома своих друзей.