Знакомьтесь: МУР
Шрифт:
Танковая колонна, в сборе средств на строительство которой принимали активное участие и комсомольцы МУРа, вскоре была готова к отправке на фронт. Танкистами стали молодые муровцы: В. Сычев, В. Петров, Ф. Шмонов, А. Скворцов и их товарищи из других служб московской милиции.
ПО ЗАКОНАМ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ
Все началось с портсигара. «Крестник» старшего оперуполномоченного Бурцева. Гольд — четвероногий сыщик. Резидент не вышел на связь
Много
Появилась категория преступников, которые специализировались только на кражах продовольственных карточек у граждан. Например, немало хлопот доставила муровцам некая Овчинникова — воровка продовольственных карточек из квартир. Хитрая и наглая преступница, попадая под разными предлогами в чужие квартиры, не трогала ни золота, ни ценных вещей, охотилась только за продовольственными карточками. При обыске у Овчинниковой нашли целую пачку карточек за минувшие месяцы, которые она не сумела отоварить, а также большие запасы различных продуктов. Преступница совершила около 60 краж, причинив многим трудовым семьям настоящее горе. Разоблачение таких злоумышленников сотрудники МУРа считали для себя одной из важнейших задач. Ведь речь шла об опаснейших для военного времени преступниках, посягающих на средства существования людей и обрекающих свои жертвы на голод.
В 1942 году работники уголовного розыска раскрыли крупную воровскую шайку, которая «очищала» квартиры главным образом эвакуированных либо призванных в ряды Красной Армии москвичей. А началось все с того, что старший оперуполномоченный МУРа И. Михлин, однажды зайдя в закусочную на площади Свердлова, обратил внимание на молодого паренька в поношенной армейской шинели и гражданских брюках навыпуск, который, закуривая, достал папиросу из массивного серебряного портсигара с монограммой. Вряд ли, подумал работник уголовного розыска, подросток имел средства для покупки такой дорогой вещи. Портсигар явно не его. Но чей же?
Для выяснения этого вопроса молодого человека, предъявившего паспорт на имя Бориса Андреева, пригласили в МУР. Задержанный утверждал, что портсигар ему перед отъездом на фронт подарил друг. Действительно, на верхней крышке было выгравировано:
«В знак дружбы Вове от Вани. Зима 1941 г.».
— Но вы же — Борис, значит, этот подарок адресован явно не вам, — обратил его внимание муровец, показав монограмму. — Каким же образом он оказался у вас?
После не очень долгих неуклюжих запирательств Андреев сознался, что с несколькими
Вечером И. Михлин и старший оперуполномоченный К. Стрючков побывали в кинотеатре. По словесному портрету Иностранки, который нарисовал работникам уголовного розыска Андреев, они легко обнаружили ее в компании двух парней и двух подруг.
Всех задержали и доставили на Петровку. На предложение предъявить документы один из парней, назвавшийся Карповым, показал справку об освобождении из мест заключения и заявил, что в Москве он проездом, другой — Алдошин вместо паспорта предъявил бюллетень от врача. У девушек документы были в порядке. Но когда им на допросе показали портсигар, одна из задержанных созналась, что он из украденных при ее непосредственном участии вещей из квартиры дома по Садовой-Триумфальной. Она рассказала, что патефон хранится у некоей Лены, а пластинки — у какой-то Шуры. Эти девушки также часто бывают в кинотеатре «Смена».
Работники МУРа составили словесные портреты Лены и Шуры, и в тот же вечер начальник отделения Я. Петров с сотрудниками в фойе кинотеатра задержали Шуру, а на следующий день и Лену. У них изъяли патефон и пластинки.
Работа с арестованными тем временем продолжалась. Удалось выяснить, что в ноябре 1941 года Алдошин был призван в Красную Армию, но дезертировал, вошел в сговор с ворами по кличкам Директор и Цыган. Вместе с дружками он обворовал квартиру директора Краснопресненского трамвайного парка, а вещи сбыл двум скупщицам — «тетям Арише и Тоне».
Так постепенно круг выявленных участников преступной шайки расширялся. Вскоре работники МУРа на станции метро «Охотный ряд» задержали Директора, человека без определенных занятий, уклонявшегося от воинского учета. Через несколько дней — еще одного члена шайки, уже дважды судившегося за кражи.
Наконец, спустя некоторое время был арестован десятый по счету преступник — главарь воровской шайки неуловимый Цыган.
Многие москвичи стали жертвами этих отщепенцев. У них изъяли немало похищенных вещей и пистолет «ТТ». Военный трибунал Москвы воздал должное каждому из преступников.
В 1942—1943 годах сотрудники Московского уголовного розыска обезвредили более десятка крупных и мелких воровских шаек, арестовали немало воров-одиночек. Работая на рынках, по местам сбыта краденого, проводя розыскные мероприятия, муровцы нередко задерживали воров с поличным. Причем, как правило, бывало так: преступник называл квартиру, из которой украдены вещи. Выезжали на место происшествия, а хозяева давно в эвакуации. Изъятые у воров вещи вернуть было некому. Вещи приходовались по акту, в котором указывалось, из какой квартиры они похищены и у кого изъяты. В здании МУРа выделили помещение для хранения таких вещей, которое сотрудники между собой нарекли «ломбардом».