Знакомьтесь: ваша будущая жена-злодейка
Шрифт:
— Я бы так не сказала, но…
«Вот это да!»
Я насторожилась. Саймон забрался на крышку стола и буквально уткнулся мордочкой в наполовину исписанный лист бумаги.
Что там, ну?
«Тетушка, этот невинный цветочек, настрочила грязную кляузу твоему папеньке! И знаешь, на кого? На свою же собственную горячо любимую сестру, которая по совместительству твоя мать.
Однако, Санта-Барбара!
«В общем, тетушка сдала свою сестрицу с потрохами. Здесь в красках расписано, как та встречается с красивым молодым мужчиной,
Я мысленно присвистнула, а затем, сощурившись, взглянула на тетушку. Больше она не казалась мне несчастной жертвой обстоятельств. Неужели я думала, что мы с ней подружимся и будем воевать против маменьки?
«Ну, с маменькой ты в итоге пришла к консенсусу. Тебе больше не нужны союзники в этой битве. А вот тетушка ведет себя странно. Зачем наводить смуту в семье, которая тебя поит и кормит?»
От слов Саймона у меня тугим узлом скрутило живот. Снова вспомнилось позабытое за давностью лет чувства голода. Оно нахлынуло, словно прилив, и тут же ушло, оставив после себя лишь злость, основанную на страхе.
В памяти мелькнуло, как тетушка ненадолго покинула бал, почти сразу после того, как исчез маменькин альфонс.
И неожиданно все встало на свои места, как кусочки сложного пазла.
— Интерес секретаря Олдриджа к матери — это ваших рук дело?
Тетушка на мгновение замерла, явно ошеломленная моим напором. Впрочем, замешательство на ее лице быстро сменилось раздражением, которое она попыталась замаскировать под светской улыбкой.
— Что ты имеешь в виду, дорогая?
Я сжала и разжала кулаки. В груди медленно поднимала голову злость. Я всегда терпеть не могла лжецов. А тетушка, судя по всему, умела филигранно водить за нос.
— Вы заплатили этому мальчишке, секретарю лорда Олдриджа, чтобы он обратил внимание на маменьку, верно? Прежде он не связывался с замужними дамами, но для маменьки сделал исключение.
Тетушка лишь пожала плечами и снова притворилась, что не понимает, о чем я говорю.
— Дорогая, наверное, ты перенервничала. Возможно, усталость сказывается на твоей способности ясно мыслить.
И тут меня накрыло окончательно. Дар, что трепетал в груди, вдруг вскипел жидким огнем. Он поднялся по шее и заставил меня потребовать:
— Говорите правду! Не смейте лгать!
И снова, как тогда, на первом испытании, я заметила волнение огня в камине. Он зашипел, а затем вспыхнул, будто кто-то подбросил свежих дров. От меня оторвалась какая-то незримая сила и, подкравшись к тетушке, истаяла в воздухе, словно капли пара.
«Подруга, это же…»
Саймон не договорил. Его перебила тетушка.
— Ты хочешь услышать правду? — воскликнула она. Ее голос задребезжал от обиды, а тонкие губы сложились в улыбку, напоминающую оскал. — Тогда вот она! Да, это действительно я
— Зачем вы это сделали?
Тетушка обхватила себя руками, будто ей стало холодно, а затем ссутулилась.
— Я рассчитывала, что твой отец, лорд Генри… — Она сделала паузу, будто боролась со спазмом в горле. — Я надеялась, что он наконец-то поймет, какую ошибку совершил, выбрав не меня, а мою сестру!
Я удивленно разинула рот, пытаясь переварить новый поворот сюжет этого мыльного сериала.
— Что?
Тетушка торопливо вытерла мокрую от слез щеку ладонью и гордо вскинула голову.
— Ты же не знаешь эту историю, верно? Изначально Генри сватался ко мне, но твоя мать… Ох, она никогда не могла пройти мимо чужого!
Я молча подошла к тумбочке возле постели и, налив в стакан воды, предложила тетушке. Та с благодарностью ухватилась за стакан и поднесла его к пересохшим губам. Ее зубы клацнули о стекло.
— Спасибо. Твоя мать, Вероника, всегда была красива. Она могла выбрать себе любого! Но ей приглянулся именно мой жених.
— И она его отбила? — тихо спросила я.
Тетушка грустно улыбнулась.
— Да, причем достаточно быстро. Генри не сопротивлялся… Да и кто бы устоял?
Я задумчиво куснула губу. История вырисовывалась некрасивая, но я не торопилась с выводами. Это лишь часть правды. Той, что принадлежала Агате.
Для полноты картины нужно услышать и другую точку зрения.
— Почему вы написали отцу только сейчас, а не сразу?
Тетушка криво улыбнулась.
— Не хотела, чтобы меня обвинили во лжи. Твоя мать проявила ужасную неосторожность: на границе уже поползли слухи о ее романе с молодым секретарем.
Я не могла не отдать должное терпению тетушки. Она методично загоняла зверя в капкан.
— Почему вы решили отомстить маменьке за ту обиду именно сейчас, спустя столько лет?
— Да не собиралась я мстить!
Тетушка с чувством разбила стакан о стену. Тот разлетелся на сотню мелких осколков, а на обоях в цветочек расцвел новый узор. Я на мгновение прикрыла глаза. Ладно, в этой семейке все обладают взрывным темпераментом.
«Да уж… А хочешь зачитаю тебе парочку гадостей, что написала твоя тетушка? Уверен, ты сразу перестанешь ее жалеть».
Я не жалею!
«Ой, да брось!»
Я выдохнула через ноздри, но спорить не стала. Саймон все равно видел меня, как на ладони.
— Я просто хотела вернуть Генри! В последние годы его интерес к твоей матери сильно ослаб, и я подумала, что если дать небольшой толчок… Если немного…
— Немного разрушить их отношения? — вежливо уточнила я.
Тетушка взглянула на меня волком, а затем отошла к окну, позволив полюбоваться ее идеально прямой спиной.
— Ты не поймешь, Вероника, — проговорила она. — Ты не любила.