Знал бы прикуп
Шрифт:
Я отказал и почти бросил трубку. Был уверен, что она не угомонится. И конечно, не ошибся.
Через пятнадцать минут, заранее закипая, снял трубку трезвонящего телефона.
— Не сердись, — попросила она. — Я больше не приду Но у тебя под дверью — письмо. Если будет время — прочти.
И сама положила трубку. Предвкушая слезливую тягомотину, я пошел за письмом…
В этот же вечер я сам приехал к ней. Не помнил, чтобы когда-либо испытывал к себе такое омерзение. Конечно, я все
Валерия была автором другого письма. И ждала от меня иной помощи. Которую я ей бескорыстно пообещал. С удовольствием наблюдая себя со стороны.
Последнее, подложенное под дверь послание доконало меня. В нем женщина просила об одном, чтобы я оплатил ей наши два общения, пусть по самой низкой таксе. Потому что она обманула меня: на самом деле у нее трое детей, и средняя дочь уже неделю не ходит в школу. Ее ботинки украли соседи по малосемейке.
В их разваливающееся заводское общежитие приехал почти ночью. Вся семейка была в сборе. В убого обставленной, но чистой комнатенке было тихо и неуютно. Две дочери готовили уроки за расслоившимся столом. В углу с пустышкой, воткнутой между пухлыми щеками, сидел на горшке малыш.
Валерия, открыв мне дверь, чего-то очень застеснялась. Виновато познакомила с детьми. Такой я ее не знал.
Я был сердито-деловит. Вызвал ее в коридор. Начал было выговаривать за недоразумение, но осекся. Совсем противно стало. Впихнул ей все деньги, что оказались при себе в этот вечер, и сообщил, какого числа каждого месяца она будет получать ренту.
Потом я еще не раз получал от нее письма, в которых она почему-то отчитывалась, сколько и чего накупила детям. Иногда, наверняка по ее требованию, дети приписывали что-то смешное и благодарное. Или пририсовывали.
Из случившегося я секрета не делал. Поведал нескольким друзьям. Мне казалось, что так я вроде как исповедуюсь. Но потом обнаружил, что, уже рассказывая, украдкой получаю удовольствие. Дескать, вот я какой, терзаемый совестью… И прекратил исповедоваться.
С Лерой с тех пор мы виделись только по договоренным числам. Обычно она подъезжала ко мне.
Ольга, появившаяся в моей жизни чуть позже, мои взаимоотношения с чужой семьей приняла спокойно, с пониманием. В последний раз, ввиду моего отсутствия, сама передала деньги.
А о дамочке с чувственными проблемами я как-то совсем забыл. Если и вспоминал, то без сожаления.
И вот она объявилась. В облике Карины Шрагиной.
ГЛАВА 6
Я разглядывал Шрагину и думал о том, что описала она себя без преувеличений: коварная и сексапильная. И к тому же актриса. Вспомнил, как чувственно приперла меня к стене в коридоре.
—
— Видишь, и ты попался…
— Конечно, попадешься… — Я укоризненно глянул на ее, как оказалось, бесчувственную грудь.
Она пожала плечами.
— Почему ждала три месяца? — спросил я.
— Вообще пожалела, что написала. Кому я нужна со своей ерундой? Мужиков интересует другое. И тебя тоже… И упираешься ты из интереса. Ведь так?
— Как тебе сказать… — Не хотелось бить себя в грудь, доказывая, что я не такой. Что случалось быть и другим.
— Ждал тогда, что позвонишь, — только и сказал я.
— Давно перестал ждать?
— Понял, что пожалела о письме.
Она вновь усмехнулась. Произнесла:
— Наверное, я — дура. Сама не знаю, чего хочу.
— Мне кажется, знаешь. — Я пристально смотрел на нее.
— Имеешь в виду эти деньги? Конечно, хотелось их вернуть. Деньги мне сейчас очень нужны.
— Именно сейчас? — съехидничал я.
— Именно, — серьезно подтвердила она. — Но я понимала, что вернуть их вряд ли удастся. Даже тебе. Я промолчал. После паузы она продолжила:
— Это был всего лишь предлог. Как думаешь, легко женщине прийти у незнакомому мужчине и попросить:
«Трахни меня, пожалуйста, так, чтобы я хоть что-то почувствовала»?
Я не ответил, но подумал о том, что такое миленькое обращение вряд ли оставило бы кого-то безучастным.
— Так мне и надо, — заметила она. — Поставила себя в дурацкое положение.
— Ты о чем?
— Да ладно… — Она скривилась в горькой усмешке. — Лезу к тебе, как последняя…
— Что ты несешь? — мрачно заметил я. — При чем тут ты? Проблема не в тебе. Сама знаешь, как действуешь на мужиков.
— На тебя не подействовала.
— Чуть кондрашка не хватила.
— Когда? — во взгляде ее мелькнуло подозрительное любопытство.
— В парадном, — соврал я. — Не говоря уже о… — многозначительно посмотрел на два распирающих ее блузку, спящих вулкана.
— Поэтому попросил меня застегнуться?
— Был уверен, что ты — из-за денег! Что решила сделать ответное одолжение.
— Какое одолжение… — Она грустно улыбнулась: — Дурашка.
Дальше так продолжаться не могло. Следовало расставить точки над «i». Но был уверен, что вряд ли ее убедит истинная причина того, почему удерживаюсь от близости с ней. Наскоро подобрал более убедительную.
— Не помню, чтобы хотел другую женщину так же сильно, как тебя, — заговорил я. — Но сейчас мы не будем вместе.
— Почему? — тихо, спокойно спросила она.
— Секс тебе в тягость? — спросил я.