Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Знал, видел, разговаривал. Рассказы о писателях
Шрифт:

— Несколько лет назад, — рассказывает Ливиу Дамиан, — когда я читал письма Владимира Ульянова из сибирской ссылки, адресованные родным и друзьям, у меня возник замысел поэмы. Я понял, что три года, проведенные в ссылке, сыграли особую роль в окончательном формировании личности того, кто впоследствии станет Лениным. С письмами я не расставался несколько месяцев. Захваченный грандиозностью и благородством ленинских мыслей, я ждал творческого озарения. Но радость эта медлила прийти ко мне. Видно, я слишком глубоко вошел в материал. Мне уже нечего было открывать.

Как-то весной я приехал в Ялту. Море, горы… И вдруг начал писать. Работал напряженно. В поэму вошло все: радость возвращения к давнему замыслу, который я уже считал

потерянным для себя, воссоздание в памяти документального материала (самих писем у меня с собой не было), волнение, рожденное встречей с морем и горами, тоска по кодрам, счастье жить, любить и быть любимым. Даже последние известия — все проникало в мою душу, то замедляя поэму, то подстегивая и ускоряя ее течение. Я пытался, пока писал ее, постичь до самых глубин состояние сопротивления, борьбы, любви, слияния с полями, горами, реками, с историей — со всем тем, что мы зовем Родиной. Я не комментировал жизнь Ленина. Я попытался пережить несколько вершинных мгновений его жизни.

* * *

…И опять я читаю стихи Ливиу Дамиана.

И если исчезнет, иссякнет река и ее родники, кто станет, прекрасная липа, баюкать твои лепестки? И если падет лошаденка, кто ржаньем ответит холму, над чьей раззвенеться дорогой звезде, освещающей тьму? И если поющая птица вдруг рухнет, в пыли и крови, кто сможет на свете поведать любимой моей о любви? И если за листьями следом леса побредут под дождем, кто скажет: послушай, Иване, присядь перед долгим путем?

Какая щемящая, выстраданная мелодия! Она течет по вашему нерву к сердцу, и вы содрогаетесь не оттого, что вам печально, а оттого, что путь к вашей душе угадан так верно и проницательно. И в вас невольно возникает желание заступиться за поруганную природу.

* * *

Творчество Ливиу Дамиана — слишком сложное явление в современной молдавской поэзии, чтобы его уяснить сразу. Я лично думаю, что «мыслительные» стихи Дамиана созданы… как бы на опережение читательского восприятия: пусть-ка он, читатель, дорастает до полного их понимания, и тогда он возвысится над самим собой, кругозор его расширится, а собственная мысль станет богаче.

Не мне, однако, давать исчерпывающую оценку творчества Ливиу Дамиана, да и не все его стихи и поэмы из четырнадцати сборников знакомы мне. Лучше следует прислушаться к такому, например, суждению одного из молдавских критиков:

Дамиан весь соткан из противоречий. Но еще Бодлер сказал: «Священнейшее право человека противоречить себе». Хотя к поэтике Дамиана скорее всего применим афоризм Нильса Бора: «Противоположности не противоречивы, а дополнительны». В стихах Дамиана — сгущенная речь, четкий ее тембр. Мысль поэта, как травяное снадобье, настаивается на сложности, стремясь все назвать, все «излечить». Но его язык стремится к простоте, скидывая с себя трудности. А мысль по-прежнему наслаивает на себя эти трудности. И оттого единство его поэзии не искусственное, а внутреннее, глубинное, живое.

Оригинально выразился об особенностях поэзии Ливиу Дамиана собрат по перу Виктор Телеукэ:

— Как провода после многих сложных извивов наконец выходят на прямое соединение, так и мыслям поэта сопутствует эта извилистая сложность перед выходом их на ясную, ударную позицию. Короче говоря, для моего товарища характерна… сюжетность мысли.

Ну а каковы раздумья самого Ливиу Дамиана о своем

творчестве, о поэзии вообще?

Что есть поэзия? Привой усталой мысли вековой на новую. А может быть, наоборот. Слепая прыть ножа — надрез лозы живой. Раненье — от него острей чувствительность немых ветвей, сочнее изумруд листов, румяней зарево листов. Итак — надрез, итак — привой, дрожание лозы кривой, соединяющей шутя два содроганья бытия, чтоб, сгинув, новой стать листвой, чтобы из раны ножевой пробилась веточка — дитя.
ВИКТОР ТЕЛЕУКЭ

Поэт Виктор Телеукэ — еще и главный редактор молдавской литературной газеты. Держится несколько особняком, чуть настороженно из усвоенной редакторской привычки самозащищаться от слишком назойливых авторов. Но взгляд его усталых глаз под набрякшими веками все-таки добрый, и все лицо по-доброму мягкое, доверчивое.

Но как войти в мир души Виктора Телеукэ?

Я беру в библиотеке его сборник «Портреты во времени». Мне уже хочется воссоздать портрет автора по отдельным строчкам его стихотворений.

Какого он рода? Ну конечно же крестьянского.

Если б мог я солнце заслонить туманом, Отдых и прохладу принести крестьянам.

И разве городской житель мог бы создать такие стихи:

Несутся стоны над селом двух мельниц на ветру сквозном. Их жернова под шум ветров всё мелют тишину веков. Тысячелетия, века гудят ветры, сквозь годы сеется мука из тьмы и света.

Узнаю из стихов и о дочках поэта: «два белокурых смысла жизни моей». О его любви вообще к детям: «Если б не дети, разве б могло солнце заглядывать к нам в село?» Но он же, взыскующий, растревоженный, обращается к юному поколению с отцовским советом:

Школьники, исписывая тетрадки, перьями не скрипите, усердие ваших вечерних гитар хотя бы на миг смирите!

Видное место в творчестве Виктора Телеукэ занимает любовная лирика. Любовь для него, как и для каждого поэта, — самое прекрасное озарение.

Мне кажется, руки твои, как ветви, исхлестаны сумасбродным ветром, но все же их слабое прикосновение смягчает дней моих напряжение, и черная тень моя тает, и вместо нее твоя вырастает, охлажденная ветром, обновленная ветром, смирённая ветром.

Что же касается доброты поэта, то она безгранична, а после знакомства со стихами «Приглашение на обед» ее и вовсе можно назвать вселенской добротой.

Стол я украшу солнцем и свежим весенним ростком, а коль засидимся до вечера — звездами и луной, наполню кувшин деревенским сладким парным молоком, вино радушья налью до краев в другой.
Поделиться:
Популярные книги

Вечный. Книга II

Рокотов Алексей
2. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга II

Невеста на откуп

Белецкая Наталья
2. Невеста на откуп
Фантастика:
фэнтези
5.83
рейтинг книги
Невеста на откуп

Журналист

Константинов Андрей Дмитриевич
3. Бандитский Петербург
Детективы:
боевики
8.41
рейтинг книги
Журналист

Возвышение Меркурия. Книга 3

Кронос Александр
3. Меркурий
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 3

Завод 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
2. Завод
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Завод 2: назад в СССР

Охота на попаданку. Бракованная жена

Герр Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.60
рейтинг книги
Охота на попаданку. Бракованная жена

На границе империй. Том 4

INDIGO
4. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
6.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 4

Бракованная невеста. Академия драконов

Милославская Анастасия
Фантастика:
фэнтези
сказочная фантастика
5.00
рейтинг книги
Бракованная невеста. Академия драконов

Я еще не князь. Книга XIV

Дрейк Сириус
14. Дорогой барон!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я еще не князь. Книга XIV

Сорняк - 2

Буянов Андрей
Старинная литература:
прочая старинная литература
5.82
рейтинг книги
Сорняк - 2

Единственная для невольника

Новикова Татьяна О.
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.67
рейтинг книги
Единственная для невольника

ВоенТур 3

АЗК
3. Антиблицкриг
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
ВоенТур 3

Если твой босс... монстр!

Райская Ольга
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
5.50
рейтинг книги
Если твой босс... монстр!

Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

Цвик Катерина Александровна
Фантастика:
юмористическая фантастика
7.53
рейтинг книги
Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия