Знаменитые авантюристы

Белоусов Роман Сергеевич

Тайное общество

Возникло такое общество, сообщает Видок, впервые в Булони. Состояло оно из мичманов и гардемаринов флота, но со временем разрослось и в него вступили многие военные. Называлось это общество «Олимпийцы». Организовано оно было по образцу масонских лож. В него допускались моряки, от гардемарина до капитана корабля, из сухопутной армии — от унтер-офицера до полковника. Видоку самому довелось слышать на собраниях олимпийцев, как они провозглашали принципы равенства и братства, произносили антиправительственные речи.

В Булони олимпийцы собирались обычно у владелицы одного ресторанчика. Тут происходили их заседания и совершались посвящения в члены. О политической направленности

этого общества говорят принятые им знаки — рука с мечом в окружении облаков, внизу опрокинутый бюст Наполеона. Чтобы быть принятым в общество, требовалась проверка на мужество и скромность. Достойных и отличившихся на военном поприще, а также недовольных воцарением Наполеона на троне принимали особенно охотно. Хотя о свержении узурпатора предпочитали из осторожности не говорить вслух, однако цель руководителей была именно такова. Всех членов связывала клятва «взаимного содействия и покровительства», и заговорщики только выжидали удобного случая, чтобы начать действовать.

Союз «Олимпийцев», утверждал Видок, возник вскоре после того, как Наполеон объявил себя императором, то есть в 1801 году, и просуществовал года два. Потом он слился со знаменитым обществом «Филадельфов». Таким образом, «Олимпийцы», настаивал Видок, были первыми, что бы ни говорил Шарль Нодье в своей книге «История тайных обществ в армии и военных заговоров, направленных на свержение правительства Бонапарта».

Автор же этой книги доказывал, что тайная организация «Филадельфов» появилась чуть ли не сразу после 18 брюмера (то есть 9 ноября 1799 года), когда Наполеон Бонапарт, фактически совершив государственный переворот, был назначен командующим парижскими войсками.

Филадельфы проявили себя в двух заговорах генерала Мале, в 1808 и 1812 годах, пытавшегося уничтожить империю Наполеона, и оба раза неудачно.

Как и олимпийцы, филадельфы были организованы по образу масонских лож, их секции находились в различных армейских частях. В год коронации Наполеона они насчитывали в своих рядах 4 тысячи офицеров. В основном это были республиканцы, но принимали и роялистов.

Однако можно ли доверять Шарлю Нодье?

Современники не без основания считали его самым неуловимым из полиграфов, Стендаль называл «туманным», про него говорили, что ему известны все способы подделок классиков. И действительно, Шарль Нодье, известный писатель, блестящий рассказчик, знаток и тонкий ценитель литературы, был одним из самых талантливых мистификаторов своего времени. Он обладал даром подражателя, поразительным чувством стиля. Из-под его насмешливого пера вышло немало неожиданных подделок и ловких мистификаций. Самой известной и, пожалуй, самой лучшей из них, в подлинности которой никто поначалу не усомнился, считается знаменитая его «История тайных обществ в армии…». Довольно толстый том под таким названием появился в Париже в конце 1815 года, вскоре после падения Наполеона. Имя автора на титульном листе отсутствовало.

«Если бы факты, о которых я буду говорить в этой книжке, были бы описаны пером Саллюста или Макиавелли, — скромно заявлял в предисловии анонимный автор, — то книга эта была бы признана во всех странах и во все эпохи как один из самых ценных исторических трудов».

Читатели книги находили в ней описание самых невероятных приключений. Заговоры, убийства, погони и преследования, секретные агенты, сражения.

А в общем, это был рассказ о деятельности во времена правления Наполеона тайного союза «Филадельфов» — организации, поставившей своей целью свержение Наполеона.

Шарлю Нодье было присуще одно особое качество: как никто умел он подлинную историю приукрасить узором своей собственной фантазии. И в случае с филадельфами Шарль Нодье исходил из подлинного факта. Организация с таким названием в самом деле существовала. Но это был весьма незначительный кружок молодых людей, недовольных политикой Наполеона.

Под пером Нодье

кружок этот, о котором в общем-то мало кто знал, превратился в огромную тайную организацию, активно действовавшую на протяжении 14 лет. Заговор охватывал офицеров всех чинов, выходцев из различных слоев общества. Читатель узнавал самые невероятные подробности многолетней борьбы. В этой отчаянной и жестокой схватке «один за другим погибали самые талантливые руководители общества, самые предприимчивые из его членов. Но общество продолжало существовать, оставаясь мощным среди своих развалин». Да, это была война, восклицал автор, являвшийся, по его словам, одним из руководителей этого тайного союза, война не на жизнь, а на смерть, война, окончившаяся свержением деспотизма, в чем была немалая заслуга и заговорщиков.

Словом, речь шла о действиях, и весьма активных, широкого антиправительственного подполья во времена правления Наполеона. Здесь было чему удивляться. Никто из современников и не подозревал о таком мощном подпольном движении в стране. Сторонники Наполеона, а таких, несмотря на белый террор эпохи реставрации, было еще немало, возмущались и негодовали, усматривая в подлых действиях филадельфов одну из причин краха их кумира. Напротив, противники «корсиканского чудовища», главным образом роялисты, также с готовностью уверовавшие в реальность подпольной организации, не переставали восхищаться ею, столь отважно и успешно боровшейся с тиранией Бонапарта.

Только благодаря автору сенсационной книжки тайное стало явным, были обнародованы невероятные подробности деятельности заговорщиков. Маска конспирации была наконец сброшена. И перед удивленной публикой предстала целая толпа героев-офицеров. Впрочем, слово «толпа» абсолютно не подходит к хорошо организованному и прекрасно законспирированному подполью. В ряды заговорщиков принимали лишь самых достойных и отважных. Во главе организации находилось несколько высокопоставленных лиц, хотя ее члены вербовались из всех слоев общества. Существовало три степени посвящения. Каждому чину тайного общества после клятвы, данной им, присваивалась вместо собственного имени кличка. Для этого выбирали античные имена.

Выбор имен определялся основными чертами характера или поручением, которое давалось принимаемому во время его клятвы свято выполнять устав общества. Члены общества имели свой пароль, у них были условные жесты, по которым они узнавали друг друга, и тайная эмблема.

Что за герои были эти филадельфы! Какие благородные и смелые, какие честные!

Самым отважным из них был глава ордена. Вот как рисует портрет этого рыцаря без страха и упрека автор книжки: «Природа, создавая его, предопределила его для всего доброго и прекрасного. Он мог бы стать по своему желанию поэтом, доктором, магистром; целая армия превозносила его смелость; никто не мог равняться с ним в красноречии; только душа ангела могла бы дать представление о его доброте, если бы эта доброта не была так широко известна… Он был рожден Вертером, свет сделал из него Ловеласа. Именно таким Шиллер нарисовал Фиеску».

Поистине байроническим героем представлял читателю автор книжки главу ордена полковника Жака-Жозефа Удэ, известного в среде заговорщиков под именем Филопомена. В числе его ближайших сподвижников в книге названы многие видные деятели той эпохи, скрывавшиеся под кличками Фабиус, Кассий, Фемистокл, Спартак.

Чем же занимались члены тайного общества, какие деяния совершали? Или, может быть, бравые офицеры ограничивались лишь громкими фразами и предпочитали активным действиям салонные разглагольствования? Отнюдь нет. Правда, несколько их попыток произвести государственный переворот окончились крахом. Выступление двух генералов из числа заговорщиков — Моро и Пишегрю — потерпело неудачу. Пишегрю был убит, Моро выслан за границу. Неудача не обескуражила филадельфов, ибо в их ряды вступил генерал Мале, по кличке, присвоенной ему обществом, Леонид.