Знаменитые морские разбойники. От викингов до пиратов
Шрифт:
Испанский адмирал передал разбойникам ультиматум: или отдайте награбленное и будете отпущены, или мы вас уничтожим. Морган зачитал послание своей братии, спросил, готовы ли они вернуть добычу за право свободно выйти из ловушки или будут сражаться? У пиратов сомнений не возникло: богатства они считали своими кровными, ради них рисковали жизнью и снова готовы были поступить точно так же.
Один из пиратов предложил хитроумный план уничтожения испанского флагмана. Но Моргану не хотелось рисковать. В ответном письме он предложил испанскому адмиралу компромисс пираты готовы возвратить всех пленных и заложников
Пираты целый день тщательно готовились к бою. Особенно много забот было с кораблем, на который сносили со всего города смолу, воск и серу. Горючую смесь поместили в трюм, перемешав с пальмовыми листьями, и тут же положили горшки с порохом. На палубе установили деревянные чурки, надев на них шапки. На этом судне подняли адмиралтейский флаг.
Ранним утром пиратская флотилия двинулась к выходу из лагуны навстречу неприятелю. Впереди шел флагман (на самом деле превращенный в брандер, начиненный адской смесью и с деревянной командой). Замыкали шествие шлюпки: с пленными мужчинами и женщинами и золотом Флибустьеры поклялись драться плечом к плечу до последнего человека; тем, кто особо отличится, обещана была премия.
Испанские корабли подняли якоря, подготовились к бою и выступили навстречу пиратам. К их удивлению, сравнительно небольшой флагман врага ринулся на самое крупное испанское судно. Слишком поздно они поняли, что перед ними брандер. Произошло столкновение. Несколько пиратов подожгли фитили и бросились в море. Брандер через несколько минут взорвался, выплеснув горячую смолу на испанский флагман. Поднялись клубы черного дыма под радостные вопли флибустьеров, праздновавших первую победу.
Второй взрыв ликования последовал тогда, когда испанский корабль, пытаясь вернуться под прикрытие крепостных батарей, сел на мель. Третье судно не успело развернуться, как его настигли пираты, взяли на абордаж, мгновенно разграбили и запалили.
Теперь оставалось обезвредить крепость. Окрыленные успехом флибустьеры высадили десант и ринулись в атаку. Их встретил шквал огня. Потеряв тридцать человек, они вернулись на корабли, унеся раненых.
Тем временем Морган основательно допросил взятого в плен испанского штурмана и смог оценить силы врага. Он узнал, что на полусгоревшем флагмане находились драгоценности. Их удалось достать.
Морган поставил испанцам свои условия: 30 тысяч реалов выкупа за Маракайбо и пленных, а также пятьсот голов скота Испанский генерал наотрез отказался от переговоров.
Жители города пригнали скот и принесли часть денег. Морган отправил генералу одного из пленников договариваться о свободном выходе в море; в противном случае пираты обещали украсить заложниками реи своих кораблей. Бравый генерал обвинил пленных в малодушии (сам-то укрылся в надежной крепости, а они были в руках бандитов) и поклялся пустить ко дну всех флибустьеров, выполняя волю короля Испании.
Безутешные заложники умоляли Моргана пощадить их. Он ответил, что это вполне возможно, так как он сумеет выйти из ловушки.
Отметим роковой просчет испанских стратегов, характерный для многих самоуверенных военачальников и политиков: они недооценили умственные способности противников. Ведь перед морским боем испанский адмирал получил сведения, что пираты готовят брандер.
Нечто подобное произошло и на этот раз. Испанцы из крепости внимательно наблюдали за перемещением вражеских кораблей. А пираты перед возвращением домой разделили добычу. Они, как обычно, клялись на Библии (первым — Морган), что не утаят ни шиллинга. Примечательно, что эти «дети сатаны» выказывали столь трогательное уважение к Священному Писанию, едва ли не все заповеди которого постоянно и, можно сказать, профессионально нарушали.
Вечером наблюдатели из крепости заметили, что несколько каноэ с пиратами отошли от кораблей в сторону берега. Сам генерал следил за действиями врагов. Он сразу же разгадал их маневр: высадить десант и напасть на крепость с суши большими силами.
Рейсы каноэ продолжались. По подсчётам генерала, несколько сот флибустьеров спряталось в прибрежных зарослях, готовясь к атаке. Следовательно, надо срочно провести передислокацию: перетащить пушки, защищаясь со стороны суши. Всю ночь испанцы трудились, находясь в полной боевой готовности, чтобы достойно встретить флибустьеров.
Под утро напряжение достигло предела. Сам генерал с недоумением оглядывал каждый кустик. Штурма не было. Пираты как сквозь землю провалились.
И тут ему донесли, что корабли подняли паруса и двинулись в сторону крепости. Генерал не усомнился, что враг пытается его запугать. На всякий случай приготовили несколько пушек для защиты со стороны моря, но главное внимание по-прежнему уделяли подступам с суши.
Легкий утренний бриз раздувал паруса. Корабли, ускоряя ход, поравнялись с крепостью. Только теперь генерал понял, что его обманули. Пираты катали в каноэ одних и тех же пассажиров. В сторону берега они плыли сидя, а обратно — лежа на дне. Ни один пират не высадился на сушу!
Вести огонь не имело смысла: практически все пушки стояли на противоположной стороне. Пираты вышли победителями из почти безнадёжной ситуации. В результате этого похода слава Моргана прогремела в Карибском бассейне. Его разбогатевшие люди насмехались над теми, кто отказался идти с ними в поход.
«Жизненный опыт учит нас, что удача вселяет мужество и желание добиваться еще больших успехов: воинам удача сулит славу, купцам — страсть к приумножению своего богатства, ученым — к знаниям».
Таково мнение А. Эксквемелина. Хотя требуется оговорка: некоторых людей череда удач завораживает. Надежда на счастливый случай слишком обманчива. Как высказался великий полководец Суворов: один раз удача, другой раз удача, третий раз… Помилуй Бог, надобно и умение!
Успехи Моргана, безусловно, объясняются его личными качествами, знаниями и трезвым расчетом. Вдобавок ко всему он был жаден и честолюбив. Но ровно настолько, чтобы не поддаваться этим чувствам, не быть их рабом.
Вот и на этот раз, после блестящих побед, он вел себя так, будто ничего не произошло. Не появилось у него ни стремления безоглядно броситься в новую авантюру, ни угомониться, наслаждаясь покоем и награбленными богатствами. Пока его коллеги по ремеслу беспробудно кутили, он обдумывал план нового похода.