Знаменитые Скорпионы

Глоба Павел Павлович

В центре сюжета фильма был классический любовный треугольник: девушка-свинарка Глаша и двое женихов, претендующих на ее руку и сердце — пастух-кавказец Мусаиб Гатуев и деревенский ухарь-гармонист Кузьма Петров. С Глашей понятно — ее вновь играла жена режиссера Марина Ладынина. В роли Кузьмы снялся векторный «хозяин» Быка Николай Крючков (Собака). А вот на роль Мусаиба найти никого долго не удавалось. Поначалу Пырьев собирался снять в этой роли непременно кавказца — для правды образа. И когда его ассистенты сообщили, что видели в спектакле Театра Советской армии «Генеральный консул» талантливого молодого артиста Владимира Зельдина (28 февраля 1915 года, Рыбы-Кот), Пырьев от них отмахнулся: дескать, мне нужен кавказец, а не еврей. Однако ассистенты настояли на просмотре актера. Чтобы понравиться признанному мэтру, Зельдин напялил на себя огромную папаху. Пырьеву

актер понравился (свою роль сыграло и то, что они из одной стихии Воды — Скорпион и Рыбы), но он сказал: «Я не против взять тебя, но только после того, как такое же согласие дадут и наши женщины». Как гласит предание, дамы тоже оказались очарованы молодым актером и выразили ему свое полное доверие. Особенно постаралась Марина Ладынина, у которой с Зельдиным была круглая гармония (Рак и Рыбы все из той же стихии Воды), а Обезьяна и Кот также хорошо ладят друг с другом. Как написано в гороскопе: «Обезьяна и Кот хорошие друзья и соучастники, им на пути лучше не попадаться». Так что шансов у Кузьмы Петрова в исполнении Николая Крючкова не было никаких — между Собакой и Котом Обезьяна чаще всего выбирает последнего.

В мае 1941 года вся съемочная группа отправилась в экспедицию на Кавказ, а точнее — к Клухорскому перевалу, в долину Домбай. В двадцатых числах июня съемки были завершены, и экспедиция отправилась в Москву. И в это время началась война. И. Пырьев вспоминал:

«Помню, двадцать второго июня, рано утром, на одной из станций после Ростова к нам в купе зашел проводник вагона и тихим взволнованным голосом сказал: «Немец на нас войной пошел…» Мы все встревожились, но не поверили. И когда немного погодя увидели на проносящихся мимо станциях толпы возбужденного народа, проводы солдат, поняли, что это правда…»

Естественно, что с началом войны ни у кого из участников съемок не возникало и мыслей, чтобы продолжить работу над картиной. Сам Пырьев отправился на сборный пункт, чтобы уйти на фронт. Однако высокое руководство решило иначе. Поэтому со сборного пункта режиссера вернули и дали указание: фильм закончить как можно скорее и выпустить на экран.

«Свинарка и пастух» появился в прокате в ноябре 1941 года, когда самого «Мосфильма» уже не было в Москве: картину сдали 12 октября, а 14-го киностудия эвакуировалась в Казахстан. Стоит отметить, что в отличие от зрителей, которые приняли фильм с восторгом, коллеги Пырьева и Ладыниной оценили его скептически, назвав лубком, деревенским балаганом и дешевым зрелищем. Лишь только один А. Довженко прислал создателям фильма телеграмму с поздравлением: «Вы сделали восхитительную картину. Благодарю и поздравляю. Довженко».

Понравилась картина и Сталину, который удостоил ее создателей Сталинской премии (второй в карьере Пырьева и Ладыниной).

В годы Великой Отечественной войны Ладынина снялась в нескольких картинах, из которых две принадлежали ее мужу: «Секретарь райкома» (1942) и «В шесть часов вечера после войны». Последний фильм снимался летом 1943 года в Москве. Первоначально картина носила название «Девушка из Москвы», однако затем Пырьев решил изменить его на более оптимистичное — то, что война завершится нашей победой, тогда уже мало кто сомневался. Там возлюбленного героини Ладыниной играл популярный актер Евгений Самойлов (16 апреля 1912 года, Овен-Крыса), у которого была круглая астрологическая дисгармония с актрисой. Поэтому, если задаться целью представить себе, как сложится судьба героев в дальнейшем, можно с уверенностью сказать — крепкой семьи из этой пары не получится. К счастью, фильм завершался показом раннего этапа отношений между героями.

В 1944 году картина заняла первое место в прокате, собрав на своих сеансах 26,1 млн зрителей. За оба этих фильма Пырьев и Ладынина были удостоены очередных Сталинских премий.

В том же году заметно обострились отношения Пырьева с другим признанным мэтром советской кинематографии режиссером Михаилом Роммом (24 января 1901 года, Водолей-Крыса). С ним у Пырьева была не только астрологическая дисгармония (по обоим знакам), но и идеологическая — если Пырьев числился по стану державников-славян, то Ромм был одним из духовных лидеров либералов-евреев. Это размежевание в киношной среде началось еще в 20-х, однако в середине 40-х достигло своего апогея. В итоге в 1943 году было принято решение создать на базе «Мосфильма» новую киностудию под названием «Русфильм», где должны были работать исключительно русские режиссеры, а одним из ее руководителей должен был стать Иван Пырьев. Всех же режиссеров-евреев (а таковых в советском кинематографе было порядка 70 %) предполагалось сосредоточить на Алма-Атинской киностудии (кстати,

когда эвакуированные туда «Мосфильм» и «Ленфильм» временно объединились, то во главе этого новообразования был поставлен еврей Фридрих Эрмлер, а заместителями у него оказались опять же евреи — Леонид Трауберг и Юлий Райзман). По этому поводу был собран актив объединенных киностудий, на котором выступил глава Кинокомитета Большаков. После его выступления начались прения, в которых самую эмоциональную речь произнес именно Михаил Ромм. Он с таким гневом обличал затею с «Русфильмом», что вызвал бурю восторгов у большинства присутствующих (что неудивительно, поскольку это большинство составляли единоверцы Ромма). Правда, многие из восторгавшихся сразу после собрания подходили к Ромму и говорили: «Ну, теперь, Миша, тебя с кашей съедят!»

Как ни странно, но никто Ромма не съел. Поскольку год Козы (1943) для Крыс считается одним из самых удачных. Не стал исключением и Ромм, которого не только никто не тронул, но принял за основу его идею — никаких «Русфильмов».

После войны положение Пырьева, а с ним и Ладыниной, в глазах кремлевского руководства заметно упрочилось. То, что они оба были на хорошем счету у самого Сталина, знали все. Поэтому даже то, что Пырьев был беспартийным (в партии его так и не восстановили), не помешало ему стать главным редактором главного печатного органа кинематографистов — журнала «Искусство кино». Правда, пробыл он на этом посту недолго: 4 сентября 1946 года грянуло «Постановление ЦК ВКП(б) о кинофильме «Большая жизнь» (вторая серия)», и Пырьева с редакторства сняли (поводом к этому послужило то, что на обложке журнала были помещены фотографии опального фильма).

Кстати, именно тогда Пырьев впервые лично встретился со Сталиным. Их, ведущих режиссеров, пригласили в Кремль для разговора о злосчастном постановлении. Далее рассказывает кинокритик Р. Юренев:

«Сталин иногда останавливался и внимательно разглядывал сидящих перед ним. На Лукова было страшно смотреть: смертельно бледный, он с трудом дышал, обливался потом. Пудовкин в смокинге (приехал прямо с приема в ВОКСЕе) прятался за Роммом. Пырьев слышал, как, подойдя к Молотову, Сталин тихо спросил: «Который из них «Трактористы»?» — и, когда Молотов указал взглядом, подошел и…» Тут Пырьев усмехнулся и продолжал: «…стал рассматривать меня, как какую-нибудь картину или скульптуру. Мне стало жутковато». — «Ну а вы что?» — «Я? Я тоже смотрел на него! Он какой-то голубенький…» — «То есть как?» — «А так — голубенький. Седенький, лицо в синих прожилках, мундирчик из голубого генеральского сукна…»

Реакция Пырьева понятна — Тигра (Сталина) он если и боялся, то не настолько сильно, как, например, Луков, поскольку последний был Петухом (1909), а он как-никак являлся векторным «хозяином» Тигра — Быком.

В 1946 году звездная пара Пырьев — Ладынина приступила к съемкам новой музыкальной комедии — «Сказание о земле Сибирской». Фильм снимали в Чехословакии, где были прекрасные павильоны. В нем возлюбленным героини Ладыниной был уже другой популярный советский актер — Владимир Дружников (30 июня 1922 года, Рак-Собака). С Раком-Обезьяной (Ладынина) у него была гармония по месячным знакам и дисгармония по годовым.

Осенью 1947 года в столичном Доме кино состоялась торжественная премьера картины. На нее пришел весь тогдашний кинематографический бомонд. Пырьев ожидал привычного успеха, однако коллеги приняли его новую работу прохладно. А давний недоброжелатель Пырьева классик Сергей Эйзенштейн (Водолей-Петух) не сдержался: собрал в фойе возле себя молодежь и заявил: «Русский лубок в чехословацком исполнении».

Стоит отметить, что у Пырьева было много недоброжелателей в кинематографической среде. Причем их нелюбовь зиждилась на разных причинах: как на отдельных негативных чертах характера Пырьева (он, как и всякий Бык, часто бывал груб и несдержан), так и на элементарной зависти к его таланту истинно народного режиссера. Еще Пырьев считал себя русским патриотом, часто подчеркивал это, чем вызывал постоянное раздражение у своих коллег-космополитов. Именно к последним относился и еврей Сергей Эйзенштейн.

Между тем спор двух мастеров экрана рассудил массовый зритель, который принял «Сказание о земле Сибирской» с восторгом. В прокате 1948 года картина заняла 3-е место, собрав 33,8 млн зрителей. За эту работу Пырьев и Ладынина удостоились пятой Сталинской премии.

После этого Пырьев решил сделать перерыв в комедийном жанре и переключиться на классику — поставить «Мертвые души», «Воскресение» или «Капитанскую дочку». Но все эти проекты мастера так и остались на бумаге. Власти ждали от Пырьева оптимистических комедий, и он вынужден был вновь обратиться к этому жанру.