Знаменитые случаи из практики психоанализа
Шрифт:
Наконец на мое решение повлияла и простая утомленность тем, что, как я знал, было только игрой, маскировкой поведения, нацеленного на то, чтобы выжать последнюю унцию невротического удовлетворения из меня и всего мира, который стал для нее продолжением ее родителей и в котором она видела только неприятие и враждебность. По правде говоря, я устал от «новой» Лоры, от ее набожного притворства, и ее благочестиво-показная манера поведения уже вызывала у меня тошноту. И поскольку эта причина была наименее важной из побудивших меня сделать то, что я сделал, именно ей я приписываю ту почти
Беседа, едва не ввергшая нас в катастрофу, состоялась в четверг днем. Лора должна была быть последним пациентом в этот день, поскольку я собирался уехать в Нью-Йорк, чтобы провести семинар в этот же вечер и прочитать лекцию в пятницу. Я с нетерпением ожидал поездки, которая для меня была долгожданным отдыхом и первым перерывом в рутинной работе за много месяцев. Нечто от этого нетерпения перед отъездом и предвосхищения удовольствия, очевидно, передалось Лоре, так как она начала час нашей беседы с едва прикрытой критики моего поведения и моей внешности.
— Во всяком случае, — сказала она, устроившись на кушетке, — во всяком случае вы сегодня выглядите иначе, чем обычно.
— Да?
— Да, — она повернулась и посмотрела на меня. — Может быть, дело в том, как вы одеты... Это ведь новый костюм?
— Нет, — ответил я, — я уже носил его раньше.
— Не помню, чтобы я когда-нибудь его видела. — Она вновь приняла привычное положение. — Как бы там ни было, вы производите приятное впечатление.
— Спасибо.
— Мне нравится, когда люди хорошо одеты, — продолжала она, — это поднимает их настроение. Наверное, это потому так, что они думают, что другие люди будут судить о них по их внешности — а если они хорошо одеты и производят приятное впечатление, то другие думают, что то, что скрыто за внешностью, тоже приятно — и когда они думают об этом, у них поднимается настроение. А вам так не кажется?
Немудрено было затеряться в сплетениях этого банального рассуждения, но его подоплека была вполне ясна.
— На что конкретно вы намекаете? — спросил я.
Она пожала плечами.
— Это не важно. Так, одна мысль... — Короткое молчание. Затем она воскликнула: — А! Я знаю, почему вы так разоделись... Вы ведь сегодня уезжаете в Нью-Йорк?
— Да, это так.
— А раз так, это значит, что я не увижу вас в субботу?
— Нет. Я вернусь только в понедельник.
— Ваша лекция в субботу?
— Нет. Лекция завтра, в пятницу.
— Но вы собираетесь задержаться там до понедельника... Ну что ж, наверное, отдых вам пойдет на пользу. Вы нуждаетесь в отдыхе. Наверное, иногда надо позволить себе расслабиться и получить удовольствие от жизни, просто уехать куда-нибудь и обо всем забыть — если только получается.
Эту колкость по поводу моей безответственности по отношению к пациентам, в особенности к ней, Лоре, и намек на то, что я будто бы отправлялся в Нью-Йорк для того, чтобы принять участие в какой-то оргии, трудно было пропустить мимо ушей.
— Терпеть не могу пропускать сеансы, —
— В таком случае, — сказал я, — вам нужно с максимальной пользой употребить оставшееся время. Пока вы не слишком плодотворно его используете. Разве я не прав?
— Может быть и так, — ответила она. — Просто я чувствую, что ваш отъезд не вовремя.
— Послушайте, Лора, — сказал я. — Ведь вы знали о том, что в эту субботу не будет сеанса, более чем неделю тому назад. Пожалуйста, не надо делать вид, что это для вас неожиданность. И кроме того, это всего лишь один сеанс.
— Я знаю, — вздохнула она. — Я знаю. Но у меня такое чувство, будто вы уезжаете навсегда... А что если вы мне понадобитесь?
— Не думаю, что это случится... Но если все же так произойдет, то вы можете позвонить мне домой или сюда, и вам помогут со мной связаться.
Я закурил, ожидая ее ответа. Но от первой же затяжки я закашлялся. Лора снова повернулась ко мне.
— Вам что-нибудь нужно? Может быть, принести стакан воды?
— Нет, спасибо, — ответил я.
— Меня беспокоит ваш кашель, — сказала она, когда спазм прошел и я успокоился. — Вам нужно бросить курить. Вы знаете, я уже бросила. Уже два месяца не беру в рот сигареты. И мой кашель совсем улетучился. Я теперь превосходно себя чувствую. Нет, правда, вам нужно попробовать — это стоит того.
Я продолжал молча курить, размышляя, что она связывает с этой темой. Очень скоро мне стало ясно.
— Это было нелегко. Первые две недели были мучительны, но я решила не сдаваться. В конце концов, у меня был резон...
— Избавиться от кашля? — предположил я, позволяя себе маленькое удовольствие отыграться за ее намеренно провоцирующее поведение в прошедшие полчаса.
— Конечно же, нет! — воскликнула она. — Вы же знаете, что у меня были веские причины для того, чтобы бросить курить — как, впрочем, и во всем остальном.
— Какие же это причины?
— Вам это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было.
— Скажите мне.
— Ну, я просто хотела стать другим человеком, стать лучше. Если вы только слушали то, о чем я вам рассказывала на протяжении этих прошедших недель, вы знаете, как я себя вела. Теперь я хочу искупить свою вину, хочу измениться...
— И вы думаете, что если вы бросите курить и тому подобное, то это поможет вам стать лучше?
Она замолчала. Глядя на нее, я почувствовал, что все ее тело как-то странно напряжено. Ее руки, которые до этого момента расслабленно лежали на ее животе, сжались в кулаки. Я посмотрел на часы и мысленно назвал себя дураком. Осталось только десять минут. Надо было спешить на поезд! Зачем я позволил поймать себя на эту приманку? Зачем позволил этому разговору затянуться так, что его вряд ли можно было сейчас закруглить? Можно ли было найти какой-то выход, какой-то способ избежать бури, которую я сам накликал? Я решил положиться на того бога, который хранит всех идиотов, и сделал глубокий вдох.