Знамя химеры

Александров Алексей

Хотелось бы мне, чтобы для достижения побед приходилось жертвовать костяными фигурками, а не живыми воинами.

Странно это было: сидеть вот так, лицом к лицу с эльфом, будто и не было никаких войн между Восточным королевством и империей. Пожалуй, Артис был единственным эльфом, кроме Эйвилин, с которым я мог нормально общаться, а не просто терпеть.

Как так получилось?

Не знаю.

Глупец тот, кто не учитывает прошлого. Но тот, кто допускает, чтобы прошлое мешало будущему, — глупец вдвойне. Я не испытываю теплых чувств к империи и эльфам, но сейчас наша взаимная вражда губительна для обоих государств. Нужно время. Что будет дальше? Сохранится ли нынешнее подвешенное

состояние? Врагами мы будем или союзниками? Ответов на эти вопросы нет. Но мне и не нужны ответы. Эта земля устала от войн, и я приложу все усилия, чтобы дать ей хоть немного времени мира. Хотя боюсь, что даже это мне не удастся. Таинственный враг где-то рядом. То странное происшествие с мертвой деревней лишь подтверждает это. Пока на землях империи спокойно и тихо, но ведь тише всего именно перед грозой…

— Лорд Артис! Вы можете расказать что-нибудь о войне с драконами? — попросил я, стараясь отвлечься от невеселых мыслей.

Улыбка сползла с лица эльфа:

— Мне нечего рассказывать о той войне. И нечем гордиться.

— Но разве не вы остановили наступление драконов и смогли отбросить их назад? — спросил я, не понимая причины столь резкого изменения настроения эльфа. — Вы же герой!

— Герой! — с горькой самоиронией расмеялся эльф. — Герой… Герой обязан своей славой на одну четверть отваге, на две четверти — счастью и, наконец, на последнюю четверть — преступлению! — неожиданно закончил он.

Забавно слышать одно из изречений Урраза ¹— Великого Руки орков — из уст эльфа. Под предводительством Урраза орки захватили и сожгли Иллириен, поставив существование самой Империи под угрозу. Лишь вспыхнувшая война с гномами помешала ему загнать эльфов обратно в Западные леса. Из всей плеяды оркских вождей его эльфы ненавидят больше других, что, впрочем, не мудрено: в той войне первый и единственный раз в истории полностью истребили один из старших домов — кажется, это был дом то ли Осеннего, то ли Весеннего листа, и существенно проредили ветви остальных. Количества вырезанных до последнего младенца младших домов никто не считал. Да, орки умели быть жестокими, они умели убивать… Умирать они тоже умели… А эльфы умели учиться и оказались достойными учениками. Вековая изоляция осталась в прошлом. Покорив людей, они многое переняли у них и перестроили под себя. Лесные города, укрытые от чужих глаз густыми кронами деревьев, исчезли. Горделивые и пафосные города людей, ставшие резиденциями старших и младших домов, пришли им на смену. Уроки, преподнесенные орками, тоже не прошли даром: через сотню лет эльфы сполна расплатились за пролитую под стенами Иллириена кровь. Теперь горели города орков, а реки краснели от орочьей крови, такой же красной, как у всех «светлых» рас. Некогда многочисленный народ оказался на грани полного уничтожения. Хорошо, что Великий Рука не видел этого и умер непобежденным. Его роду эльфы оказали особую честь. Всех потомков Великого Руки орков целенаправленно выслеживали и истребляли, не важно кто это был: мужчина, женщина или младенец. Мир жесток, и эльфы научились быть жестокими. Они истребили ненавистный род до последнего колена.

# # 1 Урраз (орк.) — удар.

По крайне мере, они так думают.

Я невольно усмехнулся и внимательно посмотрел на сидящего эльфа. А ведь мы с ним родственники. Хотя настолько дальние, что это не имеет никакого значения. Да и императорский дом не слишком любит вспоминать о своем родстве с королями полукровок. Причудливы игры судьбы! В жилах правящего дома Восточного королевства течет кровь Руки орков и императорского дома эльфов.

Эти узы теперь не порвать.

«А ведь во время войны с драконами ему было немногим больше, чем мне! — кольнула внезапная мысль. — Что видели эти холодные, словно лед, глаза?»

Только теперь я заметил непонятное несоответствие. За все время существования империи было десять крупных войн с драконами. Все они были довольно хорошо изучены и описаны в многочисленных исторических трактатах, надолго обеспечив брехливых менестрелей материалом для унылых баллад. Но о самой последней войне известно поразительно мало.

— У каждого из нас свои кошмары, — ответил на невысказанный вопрос Артис, в очередной раз прикладываясь к кубку с вином. — Пожалуй, я слишком злоупотребляю вашим гостеприимством, ваше величество. Если позволите, я вернусь в свои покои.

Холодно попрощавшись, он ушел, оставляя меня наедине с очередной загадкой.

— О чем вы разговаривали?

Зазвучавший из пустоты голос Эйвилин заставил мои плечи непроизвольно вздрогнуть: я вспомнил свой разговор с драконом.

Раздался тихий смешок.

— Прости. Я тебя испугала? — спросила Эйвилин, появляясь рядом со мной.

— Скорее, застала врасплох, — честно ответил я. — Но я рад тебя видеть.

Встаю с кресла и пытаюсь обнять девушку, но она, уперев вытянутые руки мне в грудь, не дает этого сделать. Какая-то странная она сегодня.

— Скажи… — Голос эльфийки дрожал, словно натянутая струна. — Ты встречался с драконом?

Вопрос застал врасплох. Обманывать Эйвилин я не хотел, но не следовало так просто раскрывать мало кому ведомую тайну.

— Значит, все правда… — Мое молчание было для эльфийки красноречивей слов.

— Как ты узнала?

— Видела во сне… Это из-за пробуждения дара, — пояснила она, видя мой недоумевающий взгляд. — Меня все время мучают видения. Иногда смутные и непонятные, а порой пугающе четкие. Чаще всего я вижу тебя. — Она набрала полную грудь воздуха, медленно выдохнула и тихо прошептала: — Сегодня я видела твою смерть.

Я равнодушно пожал плечами в ответ.

— Леклис, ты не слышал, что я сказала?

— Слышал.

— Я видела твою смерть! — почти прокричала Эйвилин.

— Какой реакции ты от меня ждешь? Я не бессмертен — и прекрасно об этом знаю.

— Было сражение, и…

— Не стоит. — Я прижал палец к ее губам, прервав на полуфразе. — Будущее предопределено. Так сказал мне тот, кто знает об этом лучше других. Пусть происходит то, что должно произойти.

Мои теплые пальцы скользнули по ее щеке, потом легли под подбородок, мягко настаивая на том, чтобы она подняла голову. Эйвилин нехотя подчинилась. Мне не понравилось холодная решимость, притаившаяся в глубине ее глаз.

Какое-то движение за моей спиной привлекло ее внимание.

— Илион, нет!

Резко отталкиваю Эйвилин от себя в сторону. Выхватываю меч и разворачиваюсь: эльф с перекошенным от ненависти лицом и сверкающие лезвия, стремительно летящие сверху вниз.

Мечи столкнулись с протяжным звоном, и мы замерли лицом друг против друга. Безумный взгляд эльфа не предвещал ничего хорошего. Черное лезвие Химеры едва успело блокировать удар, остановив смерть в ладони от шеи. Илион не сдавался и, перехватив рукоять двумя руками, давил всем своим весом, пытаясь пробить блок. Откуда только взялись силы у этого тщедушного, как и все его племя, эльфа? Химера постепенно сдавала позиции перед этим неукротимым натиском. Клинок эльфа замер в непозволительной близости от моей шеи. Глупо — после всех моих приключений — умирать вот так, от меча любовника Эйвилин. Где, проклятье Падшему, стража, когда она так нужна! И как он вообще сюда пробрался?