Шрифт:
Шатилов Василий Митрофанович
Знамя над рейхстагом
Аннотация издательства: В этой книге рассказывается о событиях последнего года Великой Отечественной войны. Автор Герой Советского Союза генерал-полковник В М Шатилов командовал тогда 150-й стрелковой ордена Кутузова II степени Идрицкой дивизией, участвовавшей в разгроме немецко-фашистских войск на подступах к Прибалтике и в Прибалтике, в освобождении братской Польши, в битве на территории фашистской Германии. Особенно детально он воспроизводит картины боев в Берлине, штурм последнего оплота гитлеровцев
С о д е р ж а н и е
Высота Заозерная
Длинная неделя
На земле Латвийской
Прибалтийские рубежи
Граница позади
К морю!
Кюстринский плацдарм
В Берлине
Штурм рейхстага
Когда отгремели бои
Высота Заозерная
Новое назначение
Как она пойдет, служба, на новом месте?
– размышлял я, следя взглядом за косой тенью "кукурузника", легко скользившей по темному мелколесью, по редким пятнам грязного снега, по тронутым первой зеленью прогалинам.
– К добру ли это назначение? Трудно сказать..."
Еще неделю назад я командовал 182-й дивизией 1-й ударной армии 2-го Прибалтийского фронта. В недалеком прошлом оставались успешные февральские бои, когда, выйдя в тыл противнику, дивизия внезапным ударом захватила город Дно. Это было приметной вехой в ее боевом пути - ей присвоили наименование Дновской.
Потом, когда фронт выровнялся, мы начали наступление, и довольно быстрое, пока не дошли до Григоркинских высот, протянувшихся вдоль берега реки Великой. Тут завязались долгие и упорные бои. Сдерживать наше продвижение вперед врагу помогала весенняя распутица.
В апреле высоты все же были взяты. Штаб наш расположился в густом, пробуждающемся от зимней спячки лесу. Отсюда меня неделю назад и вызвали в отдел кадров фронта, в какое-то село километрах в восьмидесяти от передовой. Без долгих предисловий кадровик посвятил меня в намерение вышестоящих начальников сменить в дивизии командира.
Дело в том, что 182-я была создана как специальное эстонское формирование. Здесь сохранялись и поддерживались традиции, связанные с историей ее зарождения и становления. Это и побудило командование назначить на мое место генерал-майора Альфреда Юльевича Калнина, уроженца Прибалтики. Б резонности такого решения не приходилось сомневаться. Но для меня оно было и неожиданным и трудным. В боях я успел сродниться с дивизией и не без гордости считал, что своему доброму имени она обязана и моим усилиям. И вдруг - внезапное расставание безо всякого повода с моей стороны. Огорчительно, что ни говори...
Тут же мне было сделано предложение: вступить в командование 150-й дивизией 3-й ударной армии.
Эту дивизию я немного знал. Формировалась она у меня на глазах в сентябре прошлого, 1943 года под Старой Руссой. В ту пору мы недолго входили в состав одной армии. Дивизия была создана из трех бригад: 127-й курсантской, 144-й и 151-й лыжных. Народ там был отборный, закаленный. Помнил я и комдива Яковлева и его заместителя Негоду. Яковлев, сказали мне, откомандировывается на учебу, Негода уходит на повышение.
– Боевой,
– Соглашайся, Василий Митрофанович, не пожалеешь.
И я согласился.
Сдав дела, я пять дней отдыхал в тылу, при штабе фронта. Попарился в бане. Отоспался с запасцем. Но отдых не шел впрок - всеми своими мыслями я был на новом месте. Поэтому как только выдалась возможность, а выдалась она в праздничный день, 1 Мая, я сразу отправился туда.
Путь лежал не близкий и не далекий - километров двести к югу, к центру Калининской области. У-2 вылетел после обеда. "Часа за полтора доберемся", - пообещал летчик. И точно, через полтора часа он посадил свою стрекозу прямо на дорогу, неподалеку от штаба 3-й ударной...
Дорога здесь, видимо, не впервой служила аэродромом. Во всяком случае, провожатый ждал меня именно на этом месте. Через несколько минут мы вышли к околице деревни и вскоре подходили к избе, где расположился командующий 3-й ударной армией генерал-лейтенант Василий Александрович Юшкевич.
До этого я видел командарма несколько раз, поэтому в подполковнике, встретившем нас у крыльца, без труда узнал его брата - очень уж велико было портретное сходство. Подполковник Юшкевич состоял при брате-генерале офицером для поручений.
– Одну минутку, - произнес он, скрываясь за дверью, и тут же появился снова: - Командующий вас просит...
Косые лучи солнца, пробиваясь сквозь занавески, освещали стол в центре горницы, аппетитно разложенную на нем снедь, самовар. Юшкевич представительный, статный, с крупной головой, покрытой снежно-белыми волосами, - чаевничал. На вид ему было за пятьдесят. Рядом с ним сидел генерал-майор Андрей Иванович Литвинов - член Военного совета армии. По сравнению с Юшкевичем он казался совсем небольшим и ничем особенным не выделялся.
– Товарищ командующий!
– отчеканил я.
– Бывший командир сто восемьдесят второй дивизии Первой ударной армии полковник Шатилов представляется по случаю назначения командиром сто пятидесятой дивизии вверенной вам армии!
Наверное, мой доклад прозвучал слишком резко и чем-то нарушил то настроение, которое царило здесь до моего прихода. Юшкевич поначалу посмотрел на меня каким-то отсутствующим взглядом, потом в глазах его что-то вспыхнуло.
– Из Первой ударной, говоришь?
– переспросил он, беря из моих рук пакет с документами.
– Наверное, такой же хвастун, как и все там? Знаем, знаем этих героев...
Я опешил от такого приема. Вероятно, у командарма были какие-то свои счеты с моими бывшими начальниками. Но при чем же тут я, совершенно незнакомый ему человек? Кровь ударила в лицо.
– Товарищ командующий, чем я заслужил такой оскорбительный тон?
– А ты не петушись!
– повысил голос Юшкевич. Лицо его побагровело. Мне комдивы нужны, а не петухи, ясно?
– Я не наниматься сюда приехал, - ответил я, еле сдерживаясь.
– Меня направил к вам Военный совет фронта, и я могу вернуться в его распоряжение. Разрешите идти?