Знамя Преподобного Сергия Радонежского
Шрифт:
Страшны были татары, но еще страшнее и губительнее для Земли Русской были все еще продолжавшиеся раздоры между князьями. Как известно, некоторые из них в своем противодействии укреплению Московского вел. князя вступали даже в союз с врагами - татарами и литовцами. Преподобный Сергий, вместе со Святителем Алексием, и после него, всячески содействовал умиротворению таких раздоров и укреплению власти вел. князя Московского. Так, в 1365 году он посетил Нижний Новгород и склонил князя Бориса Конст., захватившего этот город у своего брата кн. Дмитрия, вернуть его и признать власть вел. кн. Московского. Так и в 1385 году вел. кн. обратился к Преподобному с просьбою уладить его отношения с грозным и неукротимым кн. Олегом Рязанским, давнишним врагом Москвы и союзником Мамая
Искреннюю любовь и уважение питал к Преподобному сам вел. князь Дмитрий и во всех трудных вопросах обращался к нему за советом, нередко и сам навещал его. Преподобный был восприемником детей его, и даже духовная князя скреплена подписью Преподобного. В этой духовной навсегда был установлен порядок престолонаследия от отца к сыну; таким порядком был положен еще один камень основания Великого Русского Государства. Преподобный Сергий присутствовал и при кончине вел. князя Дмитрия в 1389 году.
Во второй половине XIV века с православного Востока стало проникать в мир славянский учение Григория Синаита, так называемое "умное делание", конечная цель которого состояла в установлении постоянного памятования или, вернее, через памятование введение в сердце непрерывного общения с Силами Высшими, для чего Давались многие предписания и даже чисто механические приемы этого умственного достижения. Нигде не находим указаний, чтобы Преподобный применял это "умное делание" в своем учении, вернее предположить, что он даже запрещал его. Ибо на личном опыте он знал, что постоянное общение с Иерархией Света достигалось, прежде всего и проще всего, путем раскрытия сердца. Раскрытие же сердца не требовало затраты времени ни на какие упражнения исключительно для себя. Среди сознательного и священного труда во имя Светлой Иерархии совершалось это любовное раскрытие, и в сердце устанавливался постоянный престол во имя Высшего. В познании сердца, этого великого и единственного двигателя и мерила духовности, Преподобный опередил многих духовных путников. Именно он нашел силу этого источника и через него приобщился к Миру Огненному; об этом ярко свидетельствуют его пламенные видения.
Приводим их, как они описаны в жизнеописании. Исаакий, ученик Преподобного, которого он желал видеть игуменом монастыря на ' Киржаче, просил его благословить на подвиг молчания. Сергий, не желая насиловать, уступил просьбам своего любимого ученика. В условленный день после совершения литургии, выйдя из северных врат, он обратился к стоящему около них Исаакию и осенил его в благословении на трудный подвиг крестным знамением. И увидел Исаакий, что из Руки Преподобного "исходит пламень и объемлет его". Он стал молчальником, когда же ему
хотелось говорить, перед духовными очами его вставал пламень руки Сергия и ограждал его от нарушения обета. Лишь в этом случае, и еще в другом, он вынужден был нарушить свое молчание.
Однажды литургию служили Сергий, брат его Стефан и племянник Феодор; Исаакий и Макарий стояли в церкви. Вот видит Исаакий в алтаре четвертого, чудного образом, сослужащего им. На первом выходе с Евангелием Он шел за Преподобным и весь Облик Его так сиял, что Исаакий не мог смотреть на Него, и чудо это разрешило уста его, и он спросил рядом стоявшего Макария, который, казалось, тоже видел необычайное явление, не знает ли он, кто сей дивный Муж? "Не знаю,ответил Макарий,- но меня объемлет страх, когда я взираю на Него".
По окончании литургии оба ученика обратились к Сергию, прося объяснить виденное ими. Сергий вышел из церкви, не промолвив ни слова, но когда вошел в келью свою, сказал
"Чада мои, если Господь уже открыл вам тайну сию, то и я не могу утаить от вас, что виденный вами был Ангел Господен, и не только теперь, но и всегда бывает такое посещение Божие мне, недостойному, во время совершения Божественной Литургии. Вы же сохраните сие втайне до исхода моего".
В другое время Преподобный также служил литургию, и в алтаре стоял его ученик, Симон экклезиарх, и тоже сподобился чудесного видения. Во время пения "Тебе поем" огонь спал "как бы с неба и ходил по престолу, объемля светом окрест весь алтарь" и окружая священнодействующего Сергия. При приобщении же им Св. Даров свился божественный огнь и вошел внутрь потира. Так Преподобный причастился огня неопалимого. В трепетном безмолвии стоял его ученик. Но Сергий духом прозорливости понял, что ученик сподобился видения, и спросил его причину потрясшего его трепета. "Я видел благодать Святого Духа, действующую с тобою",-отвечал Симон. Но Сергий запретил ему возвещать кому-либо о виденном до дня его ухода.
Красиво отмечено это явление в книге Бориса Зайцева :
"Свет и Огонь! Легкий небесный пламень, как бы родственен, дружен теперь с Преподобным. "Друг мой Свет", "Друг мой Пламень",-мог сказать пронизанный духовностью, наполовину вышедший из мира, Сергий. И не удивит рассказ экклезиарха Симона, видевшего, как огонь небесный сошел на Св. Дары при освящении их Сергием, "озарял алтарь, обвиваясь около трапезы и окружая священнодействующего Сергия".
Воистину, вся жизнь Преподобного могла быть выражена словами: "Ныне Силы Небесные с нами невидимо служат".
Отмечены в жизнеописании случаи прозорливости Преподобного. Один из них связан с именем друга его Святителя Стефана Пермского. Чудо это записано за два года до смерти Преподобного. Спеша в столицу, по делам церкви. Святитель Стефан, проезжая и находясь в девяти верстах от Троицкой Обители и не имея времени навестить своего друга, велел остановить лошадей и, встав, поклонился в сторону Обители со словами: "Мир тебе, духовный брат!" Преподобный сидел в это время за трапезой с братией и, духом прозрев такое приветствие, встал и на глазах удивленной братии отвесил низкий поклон и произнес:
"Радуйся и ты, Христов пастырь, мир Божий да пребывает с тобою".
Преподобный объяснил удивленным свидетелям, что он приветствовал епископа Стефана, который с пути послал им благословение. В воспоминании этого случая в Лавре до последнего времени сохранялся трогательный обычай; каждый день во время трапезной, по данному знаку, братия встает, и читается краткая молитва.
Можно оказать, что вся жизнь Преподобного была достоянным прозрением в
далекое и близкое будущее. Только огненным напряжением и приобщением достигал он этого трудного качества. Преподобный знал это великое обострение чувств. Все приходившие к нему находили неувядаемую свежесть сердца. И не каким-то особым приемом, но простым открытием сердца достигал он этого постоянного обострения чувств, преображавшего каждодневность подвига в радостное и торжественное служение на благо ближнему.
К концу жизни Преподобному Сергию явлено было чудесное видение, неразрывно связанное впоследствии со многими его посмертными чудесами.
Несомненно, у Сергия было глубокое почитание Богоматери; тому свидетельствует и второй основанный им монастырь на Киржаче во имя Благовещения, также и его последние слова, обращенные к братии, в которых он вверял любимую паству и Обитель Покровительству и Заступничеству Пречистой. Но более всего, конечно, подтверждает это видение Пречистой на закате дней его. Это благодатное видение явилось как бы завершением всего пройденного им пути Огненного Служения и утвердило созданное им дело. Некоторые относят его к 1387 году, в одну из пятниц Рождественского поста. В эту незабвенную ночь для Троицкой Обители, когда вся братия спала мирным сном. Святой же Сергий горячо молился перед иконою Божьей Матери; совершив обычное свое правило, он сел немного отдохнуть. Тут же находился его келейник Михей. Внезапно Преподобный воспрянул и сказал ему: