Знамя Преподобного Сергия Радонежского
Шрифт:
В один субботний день сам Преподобный служил и был в алтаре, Стефан же, брат его, стоял на клиросе. И вот Преподобный слышит голос брата, резко выговаривающий канонарху за какой-то, по его мнению, непорядок в чинопоследовании. На ответ, что так правят службу по указанию самого игумена, Стефан запальчиво, в раздражении произнес: "Какой он игумен! не я ли старше его? не я ли основал место сие?" При этом произнес он и другие немирные слова, которые тоже услышал Преподобный "и ина некая изрек, их же не лепо бе".
Дослужив всенощную, Преподобный и виду не подал, что слышал, но в ту же ночь оставил монастырь. Трудно сказать, какая именно мысль побудила его, по окончании вечерни, тайно удалиться из монастыря. Игуменство с самого начала не привлекало его и
Он чувствовал, что тут не один Стефан, но многие среди братии недовольны на него за введение общежития, за многие суровые правила жизни, и решил не разжигать страстей и предоставить иноков их совести. Вероятно, Высшее Водительство, всегда направлявшее его, и здесь подсказало ему это решение, ибо этим поступком он, с одной стороны, показал пример великого самоотречения, нежелание служить причиною раздора и явить хотя бы намек на придержание к власти, с другой же как бы налагал новое испытание на свою духовную паству, чтобы тем ярче выявить негодных и отобрать лучший элемент, а также заложить еще один духовный очаг. Итак, глухою ночью вышел он, одинокий, из столь любимой им Обители искать нового подвига, нового строительства. И наутро, усталый и запыленный, он у врат Махрищского монастыря, основателем и настоятелем которого был его друг Стефан. Узнав о прибытии Преподобного Сергия, Стефан велел ударить в "било" и со всею братией спешит ему навстречу. Поклонясь друг ДРУГУ до земли, ни один не хочет подыматься первым. Наконец, Сергию, как пришедшему, пришлось уступить и благословить Стефана. После продолжительной беседы любви Сергий рассказал ему о происшедшем в его Обители и просил его дать ему проводника для отыскания места для основания нового пустынного жития.
Обойдя многие пустынные места, Преподобный нашел подходящее место на реке Киржач. Там Преподобный и поселился и заложил основание храма во имя Благовещения Пречистой Богоматери. Но не долго оставался он в одиночестве. После его ухода произошло смятение в Обители. Большинство было глубоко огорчено. Наступившее тягостное настроение и безначалие тотчас же после ухода Преподобного настолько потрясло дух подвижников, что некоторые из них стали удаляться в другие монастыри, а наиболее преданные решились искать Преподобного. Долго странствовали они по необитаемым лесам Владимирской губернии без всякого успеха. Пока, наконец, некоторым из них, шедшим мимо Махрищского монастыря, удалось узнать от братии монастыря о пребывании своего Наставника. В великой радости одни из них немедленно ушли к Сергию на Киржач, другие же поспешили в свою Обитель оповестить скорбевшую братию и пришли позднее. Преподобный по-прежнему с любовью принимал их и вновь строил им кельи.
Он, всю свою жизнь искавший уединения, никогда не мог остаться один; чудесный Огонь, горевший в нем, привлекал к нему хотя бы раз увидевших его. Всю свою жизнь он отказывался от власти, никогда никого ни в чем не приневоливал, и более всего любил богомыслие и труд, а люди жаждали его слова, его наставления. Так же никогда ни от кого не ждал он помощи. Для него вся помощь была в нем самом и в Ведущей его Благодати. И, может быть, нигде так ярко не сказалась эта черта "неоскудения духовного", как в его уходе на новое заложение и строение еще одной духовной твердыни.
Когда разнеслась весть, что Преподобный основывает новую Обитель, много подражателей пришло к нему, монахов и мирских. Князья и бояре дали денежные пособия на устроение нового монастыря. При таком содействии работы по устройству нового общежития и церкви быстро подвигались.
Тем временем старцы, оставшиеся в покинутой Обители, видя, что их великая Обитель с каждым днем пустеет, решили отправиться к митрополиту Алексию с просьбой о воздействии на Преподобного.
И принял Сергий, не отверг просьбу братии и митрополита, и вернулся в любимую Обитель свою. Святитель Алексий, глубоко чтивший его, немедленно прислал к нему богатую утварь для нового храма, освященного
во имя Благовещения, и вклады и дары для Обители Кирясачской. Преподобный назначил своим преемником в новоучрежденной Обители ученика своего Романа и вместе с другими, пришедшими из великой Обители к нему на Киржач, поручил ему хранить правило общежития, сам же вернулся в свою Троицкую Обитель,
Епифаний трогательно описывает это возвращение: "Умилительно было видеть, как одни со слезами радости, другие со слезами раскаяния ученики бросились к ногам Святого Старца; одни целовали ему руки, другие - ноги, третьи - самую одежду его; иные, как малые дети, забегали вперед, чтобы налюбоваться на своего желанного Авву, и крестились от радости; со всех сторон слышались восклицания: "Слава тебе, Боже, обо всем Промышляющий! Слава Тебе, Господе, что сподобил Ты нас, осиротевших было, увидеть нашего Отца". И Преподобный радовался духом, видя любовь и раскаяние чад своих, утвердившихся в опыте преданности и послушания. Так Преподобный по своей величайшей кротости и чуждый всякого насилия, изгнавший себя из монастыря, дабы не встать на пути изгонявших его, возвратился в Обитель в новом обаянии своего облика, всеми желанного, всеми возлюбленного Отца и Заступника. Сергий победил и достиг высшего, оставаясь верным своему основному правилу, что не насилие, но свобода и любовь побеждают. После таких испытаний, после очищения Обители от негодного элемента жизнь подвижников Троицкой Лавры потекла мирно.
Уже с половины жизни Облик Преподобного вошел в сознание народа русского как Всенародный Учитель, Заступник и Ободритель. Кто может исчислить, какое множество народа шло к нему со всеми своими нуждами, большими и малыми? Но слава о святости и мудрости Сергия распространилась по всей Руси и помимо воли выдвинула его и на поприще государственной деятельности.
К этому времени устанавливается и его великая дружба со святителем Алексием, утвержденным в звании митрополита всея Руси! Святитель Алексий часто приезжал в Троицкую Обитель отдохнуть и посоветоваться с мудрым Старцем. Эти два великие подвижника, духовно соединенные узами любви и понимания, в полном единении работали на благо народа русского, всячески помогая духовному просвещению и строительству Земли Русской. Можно сказать, что они явились наследниками и продолжателями дела Св. Петра, первого митрополита Московского, по собиранию и укреплению Московского Государства. Часты в то время были междуусобия среди князей, оспаривавших друг у друга ханский ярлык на великокняжество, и митрополит Алексий, неоднократно возлагал на Преподобного труднейшие политические поручения словом и убеждением усмирить распри удельных князей и привести их к признанию верховной власти князя Московского. И настолько было велико обаяние личности Преподобного, что самые упорные смирялись перед силою и мудростью его слова.
Также около этого времени совершается величайшее дело по распространению и насаждению новых обителей учениками Преподобного. По разным направлениям широко наметились эти ячейки духовной культуры. Преподобный, кроме своей первоначальной обители на Маковце, сам построил и обитель Кирчажскую. Кроме того, по поручению Великого Князя Дмитрия Иоановича, основал два Дубенских монастыря, затем Московский Симонов монастырь и Голутвинский. Им же, по просьбе князя Владимира Андреевича Храброго, был заложен монастырь Высоцкий в Серпухове. Преподобный Сергий помогал и митрополиту Алексию в устройстве Московского