Знание-сила, 2002 № 12 (906)
Шрифт:
В советские времена, как известно, граница была на замке, но слова все равно проникали на запад. Есть загадки и тут. Не удивительно, что уже в 1917 году англосаксы узнали слово BOLSHEVIK. Но парное к нему, казалось бы, слово MENSHEVIK они, оказывается, знали еще с 1907 года.
В довоенные годы советско-английскую границу перешли партийные слова KOMINTERN, AGITPROP и APPARATCHIK. Скучно их объяснять тем, кто по молодости их никогда не слышал, – мало что потеряли. Но еще почему-то эмигрировали и два очень забавных слова – совершенно беспартийное слово BABUSHKA и, по-моему, антипартийное – STAKHANOVITE.
Наша БАБУШКА, переставив ударение
А слово STAKHANOVITE, забытое на родине и англизированное СТАХАНОВЕЦ,- это, по мнению нынешних английских словарей, «советский рабочий, перевыполняющий производственные нормы и получающий за это почет и награды». Ну, с таким скромным объяснением вряд ли бы это слово укоренилось в капиталистическом мире. Не просто «перевыполняли». Если верить Большой Советской энциклопедии, шахтер Алексей Григорьевич Стаханов в один прекрасный день (точнее, ночь) перевыполнил норму в 14 раз, а в другой прекрасный день, 19 сентября 1935, аж в 31 раз. Хотелось бы посмотреть на американского шахтера, которому поведали эту историю. Что бы он сказал о советских нормах, о советских шахтерах и о советском AGITPROPe?
Граздо лучше AGITPROP поработал со словом, которое ворвалось в английский язык с подлинным триумфом в 1957 году. То было новое слово советской науки и техники – SPUTNIK.
Это стало многолетней сенсацией в Америке – вплоть до высадки американцев на Луну. В январе 1958 года журнал «Time» объявил Хрущева человеком года, а символом года стал SPUTNIK. На обложке журнала лысину советского лидера венчает корона в виде Кремля, а в руках – вместо скипетра и державы – шар спутника с четырьмя прутиками антенн.
Сейчас, когда время открыло многие карты, прояснилась историческая проза, стоявшая за этой глянцевой обложкой. Ясно, что Никита Сергеевич Хрущев, по велению которого запустили первый в истории искусственный спутник Земли, заботился не о покорении космоса, а о том, как бы капиталисты не покорили первую страну социализма.
Перед советским руководством, даже после успешного испытания собственной атомной бомбы, стоял прозаический военный факт. Никакого военно-стратегического равновесия с США не может быть, пока у СССР нет возможности доставить свою бомбу по назначению. Американский мощный флот стратегической авиации, который действовал уже во время Второй мировой войны, мог устроить на территории СССР сотни хиросим. Точнее, нагасак – плутониевая бомба, разрушившая второй японский город, оказалась намного дешевле. Такой вот факт экономической истории.
Быстро догнать страну с самой мощной экономикой и не разрушенной войной, создать равномощный флот стратегической авиации – было непосильной задачей, при всех преимуществах социализма. И даже при нечаянной помощи американцев – во время войны несколько их стратегических бомбардировщиков совершили вынужденные посадки на территории СССР и стали образцом для подражания (советскую версию американского В-29 назвали Ту-4).
Но,
Такая логика стояла за решением т. Сталина направить внушительные ресурсы на ракетную программу – внушительные, но не столь огромные, как нужны были бы на создание сопоставимой с США авиаиндустрии. Ресурсы было кому дать в руки – в социалистическом ГУЛАГе погибли не все талантливые инженеры, увлеченные мечтой Циолковского о космических полетах.
И только когда обозначился успех в военно-ракетной программе, правительство разрешило увлеченным инженерам отвлечься на «мирное освоение космоса».
Уже когда в космосе побывали два советских гражданина, Хрущев пояснил самым непонятливым из капиталистов: «Если мы могли Юрия Гагарина посадить и посадить Германа Титова, то мы могли бы заменить Юрия Гагарина и Германа Титова на другие грузы и посалить там, где мы бы захотели посалить их».
«Посадить» для советской власти вообще никогда не было проблемой. Но Никита Сергеевич уточнил: «У вас еще нет 50-миллионных и 100-миллионных, а у нас есть еще и больше 100- миллионных».
Тут он приврал, хоть и для пользы дела, – для дела мира во всем мире. Одну 50-мегатонную бомбу взорвали в СССР, но других не было.
Вранье или, научнее, дезинформация всегда играла важную роль в политике. В советской политике эта роль была особенно велика. Неожиданное подтверждение этому дает английский словарь, согласно которому слово DISINFORMATION имеет русское происхождение и проникло на Запал как раз в хрущевские годы. Не то чтобы у англосаксов не было своего научного слова для вранья. Было, но другое – MISINFORMATION. Внесло свою лепту, возможно, хрушевское разоблачение тайных сталинских деяний. Запад увидел, до какой степени может доходить государственное вранье. Наша ДЕЗИНФОРМАЦИЯ оказалась настолько круче их MISINFORMATION, что новому слову дали постоянную прописку в английском языке.
Сейчас понятно, что хрущевская дезинформация имела уважительные причины. Он, в самом деле, верил, что исторически неизбежное светлое будущее человечества – коммунизм. А его главный оппонент – американский президент Эйзенхауэр – никак не мог в это поверить. Надо отдать им должное – даже при этом расхождении в верованиях оба поняли, что военным путем их разногласие относительно будущего разрешить невозможно без уничтожения самого будущего. И оба поняли, что взаимное глубокое недоверие угрожает превратить разногласие в войну.
Чтобы преодолеть разногласие, они предложили в 1955 году два разных рецепта: Хрущев – всеобщее и полное разоружение, Эйзенхауэр – открытое небо. Первый рецепт можно не пояснять – призыв перековать мечи на орала известен со времен пророка Исайи. А второй означал, что СССР и США разрешат разведывательным самолетам другой стороны свободно летать над своей территорией и своими глазами видеть, что никакой зловещей подготовки не ведется.
Хрущев не мог на это согласиться. Ведь американцы бы сразу поняли, что грозные советские слова о передовой мощи страны в большой степени DISINFORMATION. Недаром молва приписывала Хрущеву предложение укоротить сталинский лозунг «Догнать и перегнать страны капитализма!»: достаточно «догнать», а то если перегоним, то они увидят заплаты на наших штанах сзади. И кто знает, чем это обернется.