Знание - сила, 2004 № 05 (923)

Коллектив авторов

Паж молодого герцога часто бывал при дворе, восхищался фейерверками и гвардейскими парадами, видел императрицу и принимал участие в придворных обедах и праздниках. Кстати, впоследствии в одной из своих историй барон описал гигантский паштет, поданный на таком обеде: «Когда с него сняли крышку, наружу вышел одетый в бархат человечек и с поклоном преподнес императрице на подушечке текст стихотворения». Можно было бы усомниться в этой «выдумке», если бы не точно такое же описание пирогов, поданных на обеде Петру I.

Однако жизнь придворных состоит не только из развлечений. Уже в конце февраля 1738 года русские войска под командованием фельдмаршала Миниха вновь пошли на турок, и Антон

Ульрих вместе со свитой отправился честно исполнять воинский долг. Это была единственная военная кампания, в которой Мюнхгаузен действительно принимал участие и о которой потом много рассказывал. Поход оказался чрезвычайно изматывающим, турки преследовали русских, не ввязываясь в генеральное сражение, на которое так рассчитывал Миних. Вместо этого они вынуждали противника преодолевать степи, переправляться через притоки Днестра и терять силы, людей и обозы. В конце концов русская армия отступила, и принц вместе с пажами вернулся в Петербург. А уже летом 1739 года Анна Иоанновна почувствовала, что силы ее покидают. Она назначила наконец день свадьбы: торжественная церемония состоялась в июле. В следующем году у Анны Леопольдовны родился сын Иван, которого императрица и назначила своим наследником.

В это же время для Мюнхгаузена, который уже перерос роль пажа, открылась перспектива карьеры в русской армии. Свою военную службу он начал в 1740 году корнетом кирасирского Брауншвейгского полка. Этот полк был создан в 1733 году специально для Антона Ульриха, который и считался его командующим, поэтому офицерами туда назначались в основном иностранцы. Кирасирские полки (то есть кавалеристы-«латники», которые должны были с успехом противостоять как легкой турецкой, так и тяжелой европейской коннице) считались привилегированными и находились на особом положении. Офицеры здесь получали большее жалованье, на них не распространялись обычные наказания (в частности, их нельзя было бить палками), а сами полки были расквартированы в удобных местах. Мюнхгаузен оказался в Лифляндии (которая вместе с Эстляндией была присоединена к России после Северной войны). Жизнь в Риге, куда направили новоиспеченного корнета, была ему близка и вполне понятна, ведь эти земли с ХШ века были завоеваны немецкими крестоносцами и принадлежали остзейским баронам.

Для Мюнхгаузена началась обычная служба — сохранились документы его отчетов в полковую канцелярию, где он докладывает о событиях армейских будней, — здесь и амуниция, и провиант, получение новых лошадей и лечение заболевших, разрешение солдатам жениться, поимка беглых и тл.

А в России в это время происходят серьезные изменения. После смерти Анны Иоанновны, согласно манифесту, подписанному ею незадолго до кончины, престол переходил к ее двоюродному внуку — младенцу Ивану, сыну ее племянницы Анны Леопольдовны и Антона Ульриха Брауншвейгского. До его совершеннолетия управлять страной должен был фаворит Анны Иоанновны герцог Бирон. Но в 1740 году — через три недели после смерти императрицы — Анна Леопольдовна произвела дворцовый переворот, отправила Бирона в ссылку и объявила себя правительницей России до совершеннолетия сына.

Мюнхгаузен послал своему бывшему господину почтительное письмо, после чего Антон Ульрих, внимательно следивший за судьбой преданных ему слуг, приказал произвести его из корнета в поручики. Для Мюнхгаузена это был серьезный скачок в карьере, так как на эту вакансию претендовали и еще 12 человек.

Но правление Анны Леопольдовны длилось, как известно, тоже недолго — дочь Петра I Елизавета Петровна

считала, что у нее прав на престол значительно больше, и с помощью верных ей солдат Преображенского полка в 1741 году арестовала всю царствующую семью.

Понятно, что если бы Мюнхгаузен оставался пажом Антона Ульриха - не миновать ему участи господина, которую разделили почти все его приближенные... Но судьба оказалась милостива к нему — вместо ареста и ссылки он продолжал военную службу.

Правда, Елизавета Петровна уничтожила все следы пребывания Ивана на троне (из обращения были изъяты монеты с его изображением, аннулированы приказы, отданные от его имени, и др.) и даже собиралась отменить все награды и назначения на должности, однако одумалась, не желая возбуждать против себя недовольство подданных, так что поручик Мюнхгаузен сохранил свою должность.

Так прошло десять лет. За это время Мюнхгаузен проявил себя честным офицером, аккуратно исполнявшим обязанности. Ему больше не пришлось принимать непосредственного участия в военных действиях: несмотря на то что Россия в 1741 году вступила в военный конфликт со Швецией и Брауншвейгский полк готовился к выступлению на границу с Финляндией, в документах отмечено, что во время этого похода Мюнхгаузен оставался в Риге с отставшей от полка командой.

Зато гораздо больше Мюнхгаузену повезло с торжественными церемониями. Во многих он участвовал еще пажом, а в 1744 году ему даже довелось лично встречать прибывшую в Россию особу, ставшую впоследствии одной из важнейших фигур в русской истории — будущую императрицу Екатерину II.

Елизавета Петровна спешила женить своего племянника Петра, которого она объявила наследником престола в 1742 году. (После ее смерти он будет коронован как Петр III.) В жены ему Елизавета выбрала немецкую принцессу Софью-Фредерику-Августу Ангальт- Цербстскую (впоследствии крещенную в православие как Екатерина Алексеевна). Вместе с матерью принцесса остановилась отдохнуть в Риге, где ее с подобающей торжественностью встретил кирасирский полк. Во главе почетного караула стоял Иеронимус Карл Фридрих фон Мюнхгаузен- Он же сопровождал немецкую принцессу, когда она отъезжала из Риги в Петербург.

В том же году произошло еще одно важное для Мюнхгаузена романтичное событие — 2 февраля 1744 года он обвенчался с Якобиной фон Дуттен, и для молодого военного жизнь приобрела новый смысл. Дослужившись в 1750 году до чина ротмистра, Мюнхгаузен вместе с женой уехал на родину, чтобы уладить наследственные дела после смерти матери и старших братьев. Он написал прошение о годичном отпуске и продлевал его дважды вплоть до 1753 года. Получив в наследство небольшое поместье, барон фон Мюнхгаузен решил выйти в отставку, и в 1754 году ротмистра исключили из полка. На этом его служба в России закончилась.

Для барона началась новая страница жизни. Он стал помещиком и вел жизнь среднеобеспеченного землевладельца. Проводя долгие вечера в КРУГУ приятелей или в ресторанчике после охоты, Мюнхгаузен часто вспоминал свои невероятные приключения. Слушатели были вольны верить ему или нет, ведь никто из них не был ни в России, ни на Луне, ни в брюхе кита...

Один из современников вспоминал, что «обычно он начинал рассказывать после ужина, закурив свою огромную пенковую трубку с коротким мундштуком и поставив перед собой дымящийся стакан пунша.