Знание-сила, 2004 № 06 924)
Шрифт:
Ибо римская курия разложилась давно и непоправимо. Даже если на престол восходит энергичный папа (каким был Иоанн X), он действует как светский государь, не связанный христианской этикой. А нынешний папа Марин II — ничтожество, хоть и присвоил имя святого мученика, сгинувшего в борьбе против царской ереси монофелитов. Свергнуть такого понтифика нетрудно, но где взять ему на смену достойного церковника? Католическому' миру нужна "школа пап", какою был четыре века назад монастырь святого Бенедикта в Монте-Кассино. Но, увы, орден бенедиктинцев рассеялся по всей Европе, его слава увяла. И вот на смену италийскому Монте-Кассино в Бургундии поднимается новая твердыня — Клюни, где давно правит аббат Одон.
Воистину
Таковы труды и дни будущего императора католического Запада Оттона 1 Великого накануне его грядущей славы, в 944 году от Рождества Христова. Между тем на православном Востоке завершается бурная карьера персоны, очень похожей на Оттона: это — Роман Лакапин, адмирал ромейского флота и вот уже 24 года опекун молодого императора Константина Багрянородного.
Не слишком ли долгая получилась опека? Назвать Романа узурпатором нельзя: он честно отстоял столицу от натиска Симеона Болгарского, который норовил сам взойти на золотой имперский трон. Но вскоре он помирился с болгарином, признав за Симеоном равный титул паря, а за главою болгарской церкви — титул патриарха. Внучка Романа вышла замуж за сына Симеона: этот брак позволил правителю ромеев сосредоточить все внимание на восточном фронте борьбы с мусульманами.
С тех пор прошла четверть века. Роман был удачлив в войнах с угасающим халифатом Аббасцдов. Но теперь старый владыка Роман надоел очень многим придворным. Особенно портят его репутацию бездарные сыновья: троих отец уже венчал соправителями, а четвертого произвел в патриархи, хотя тот более всего любит ухаживать за конями. Между тем давно вырос законный преемник Романа на троне — цесаревич Константин Порфирогенит. Рожденный от венценосного отца, он формально правит уже сороковой год, но к реальной власти до сих пор не причастен и не жаждет ее, избегая связанного с нею риска. Законный автократор ромеев предпочитает быть реальным министром науки и просвещения: он заведует университетом, руководит дружиной ученых энциклопедистов и сам готов писать книги по любым вопросам.
Подражая римскому императору Клавдию, Константин VII трудится как историк своей эпохи. Для своего сына Романа он написал руководство по управлению империей. В нем нашлось место для правил безопасности в военном лагере, для подробного описания придворного ритуала, даже для правил раздачи подарков или взяток придворным и чиновникам. Такова повседневная жизнь императора — вечного пленника своего престола и своих подданных!
Независимо от своей воли Константин VII стал знаменем одной из партий, недовольных самовластьем Романа Лакапина. В конце 944 года Константин станет императором. Последние 15 лет своей жизни ученый император проведет в роли главы государства, имея своей верной супругой дочь прежнего владыки ромеев, а своим первым министром — его незаконного сына. Но за полвека жизни радом с троном трудолюбивый Константин нажил стойкое отвращение к грязному делу власти. Он и впредь сохранит это чувство, охотно доверяя большинство дел своим толковым и властным приверженцам, а свой ученый ум нагрузит постижением тайн Империи и Власти.
Одежда норманнов
Викинг.
Бронзовое изображение бога Тора. Исландия
Девять веков назад те же тайны волновали язычника-римлянина Клавдия. Он искал ответы на свои вопросы, изучая историю тех народов, которые уступили римлянам пальму первенства, — этрусков и карфагенян. Потом Клавдий занял место Цезаря и Августа и продолжил их работу, покоряя Британию и Германию. Теперь Италия впала в ничтожество; олимпийские боги забыты, но Германия и Англия процветают, задавая тон жизни в католической Европе. Не так ли будет с империей ромеев в грядущие века? Что он — Константин Багрянородный — может сделать при жизни, чтобы послужить вечному процветанию империи вокруг Босфора? Нужно крепить мир и дружбу с болгарами, грузинами и армянами; без помощи этих крещеных народов Царьград вряд ли долго устоит перед натиском Исламского мира!
Нужно крестить других варваров Европы, пока это великое дело не перехватили совсем римские миссионеры. Лаба и Висла, Днепр и Дон — вот будущие рубежи православной империи! Если обитатели степей к северу от Тавриды будут крещены, то сквозь их ряды не прорвутся с востока новые гунны! Поэтому следует ласково встречать гостей с севера, не считая их всех безгласными данниками Хазарин. Если Хазария погибнет в свой черед, кто займет ее место на торговых путях из Царьграда на север и восток? Пусть лучше это будут православные варвары, чем любые другие!
Эти размышления дальновидного Константина приведут императора через 12 лет к судьбоносному решению: по его приказу имперские чиновники ласково встретят в Царьграде княгиню Ольгу Киевскую, меж тем как посол короля Оттона I Лиутпранд будет принят холодно и отпущен ни с чем. Ибо Оттон — хозяин Рима и потому не может быть другом Царьграда. Ольга же склоняется к принятию крещения со своим народом: пусть лучше она примет миссионеров из Византии и Болгарии, чем из Германии и Италии! Столь же приветливо в Царьграде встречают мадьярских вождей, заклятых врагов Германского королевства. Чем и когда завершится культурный натиск империи ромеев на дикий север Европы? Темна вода во облацех полярных...
Между тем диалог окрестных варваров со средневековыми империями и королевствами принимает в X веке новые формы. Первый прорыв в этом деле совершили норманны: они стали нормандцами. Еще в 912 году конунг Ролло Пешеход принял крещение и получил в жены королевскую дочь Жизель. Область вокруг устья Сены, давно захваченная викингами, была вручена Ролло на основе феодальной присяги: он получил титул герцога Нормандии.
Победа Константина I в битве при Мильвии, IX в.
Здесь военная демократия викингов превращается в феодальную монархию нормандцев. Вслед за крещением (для начала — номинальным, ибо перед боем новые нормандцы молятся Одину и Тору, а не Христу) начинается освоение французского языка, ведь жены большинства нормандцев — местные франконки! В 945 году внук Ролло Ричард Бесстрашный, желая научить своего первенца норвежскому языку, вынужден пригласить учителя из Скандинавии: среди нормандских поселенцев совершенство родной речи уже утрачено...