Зной
Шрифт:
— Нет, все нормально. Все прекрасно, — вмешался Бобби.
— Нет, пошли, — Рори резко поднялся. — Пошли, поедим нормальную еду и выпьем. Только мы с тобой. Мы должны отпраздновать.
Бобби посмотрел на меня виновато, но я избегала его взгляда. Мне не нужна была его жалось. Меньше всего мне хотелось, чтобы он увидел, насколько мы были жалкими.
— Спасибо за ужин, — сказал Бобби, кивая мне. — Он правда был хорош. Можешь отдохнуть, я присмотрю за Рори.
Я стояла и смотрела на стол, на котором было две тарелки. Одна с почти нетронутой едой, а вторая — почти пустая и, конечно же, это была тарелка Бобби.
Глава 4
Было
— Где Бобби? — спросила я, выгладывая из-за глянцевых страниц.
— Он на улице. Разговаривает с соседями.
Судя по выражению его глаз, Рори выпил очень много. Он пролетел прямо в спальню и начал что — то искать в шкафу.
Несмотря на то, что я ненавидела общаться с Рори, когда он был в таком состоянии, я все же последовала за ним.
— Что ты ищешь, дорогой? — спросила я, делая вид, что хочу помочь ему.
— Нашел, — Рори поднялся с пистолетом в руке.
— Что ты собираешься делать?
— Я хочу показать его ребятам.
— Не думаю, что это хорошая идея, — продолжила я. — Ты пьян.
— Я в порядке, — ответил он.
— Пожалуйста, не надо.
— О, ради Бога, Лилли. Ты можешь не пытаться быть моей матерью?
— Я не пытаюсь. Я просто констатирую, что ты слишком много выпил, и будет не слишком умно выходить на улицу с оружием в руках, — я плотно сжала челюсти, когда говорила, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно мягче.
— Почему бы тебе просто не забрать мои яйца? И хранить их у себя.
Он махнул рукой в сторону.
— Вот это вещь! Он даже не заряжен!
Он направил пистолет в сторону и нажал на курок. Выстрел прозвенел, и мы оба отскочили в сторону. Вокруг была пыль, и штукатурка сыпалась с потолка.
— Ой, дерьмо! — сказал он, приоткрыв глаза, и посмотрел на дырку в потолке.
Топот приближающихся людей затих около двери, рядом со мной.
— Что за? Все в порядке? — Бобби огляделся, и его глаза были полны паники.
— Я сказала ему, что он слишком пьян, чтобы справиться с этой вещью, — я указала на пистолет. — Пожалуйста, Рори, опусти пистолет, — взмолилась я в отчаянии.
— Ро, что ты делаешь брат?
Бобби медленно подошел к Рори и осторожно вытащил пистолет из его руки. Я знала, Рори просто хотел произвести впечатление на своего младшего брата, который объездил весь мир и умел пользоваться несколькими видами оружия. Теперь он был смущен, и по его взгляду я поняла, что это моя вина.
— Все было прекрасно, пока она не пришла сюда. Она начала изводить меня, и я совсем забыл, что пистолет заряжен.
— Это моя вина? — спросила я, недоумевая.
— Ты, как всегда, будешь все отрицать, Лилли? — произнес Рори сквозь стиснутые зубы, прежде чем покинуть спальню.
— Куда ты идешь? — спросил Бобби.
— Подышать свежим воздухом. Удачи с этой клячей.
Теперь смущена была я. Я не хотела, чтобы Бобби видел, как низко мы пали. Я не хочу его жалости. Это был не просто Бобби, который умер несколько лет назад. Все изменилось с того дня, как он ушел. Бобби должно быть думал, что он вернулся в тот же дом, который покинул несколько лет назад. Он оставил счастливую молодую пару, которая, стоя у алтаря, давала друг другу обещания. Но все обещания оказались пустыми. И под совершенными улыбками, за бледно — голубыми стенами дома и ухоженной лужайкой скрывалось отчаяние.
— Лил, ты в порядке? — мягко спросил он.
— Ты не можешь вот так вот приехать сюда и думать, что ты можешь все исправить, — съязвила я.
Гнев был единственным способом сдержать слезы. Если я скажу Бобби правду, то я не смогу сдерживать их.
— Ты не можешь вернуться и ожидать, что будет также. Ты прекрасно за ним присмотрел, кстати.
Я прошла мимо него в спальню и ждала, пока не услышала, что Бобби ушел.
***
Я сделала вид, что сплю, когда Рори вернулся домой. Сон снимет с него все напряжение. Он всегда вел себя лучше на следующий день. Сцена, которую он устроил этой ночью, была особенно плоха. Как правило, Рори дел перерыв между подобными ночами. Он действительно старался меньше пить, старался для меня. Но Бобби вернулся и Рори решил, что это нужно отметить. Бобби уже делал хуже.
Я лежала в постели, прислушивалась к тиканью часов. Меня мучали угрызения совести, что я была так груба с Бобби. Вот почему ему всегда все легко прощается. Он был способен заставить любого чувствовать себя так, как будто земля уходит из-под ног, стоит ему лишь заговорить с вами. Любой, кто наблюдал за моим отношением к нему за последние сутки, может сказать, что я была слишком груба с ним, слишком жестока. Бобби принимал на себя все словесные удары без единого колебания, и это заставляло меня чувствовать себя ужасно. Но это был Бобби, он был самым порочным из моих знакомых, и я пыталась напомнить себе об этом. Его добрые слова и улыбка не изменят того, что он сделал. Даже если кто — то улыбается вам, пока разрывается ваше сердце, это не становится менее болезненным.
После того, как на часах было уже около трех, я знала, что сегодня будет еще одна бессонная ночь. Храп Рори разбудил меня окончательно. Жара и напряжение вцепились в меня мертвой хваткой. Я поднялась с постели и пошла во двор, в единственное тихое место, где можно было сидеть ночью и наслаждаться прохладой. Я открыла дверь и была потрясена, увидев Бобби, сидящего на веранде и попивающим пиво.
— О, я не знала, что ты здесь. Оставлю тебя, — сказала я, отступая назад, чтобы закрыть дверь.
Бобби поднялся.
— Нет, Лил. Проходи сюда. Разве мы не можем просто поговорить? Просто поговорить, находясь рядом.
Внутри меня разгорелся спор. Я уже устала бегать от Бобби, да и остыла уже от инцидента с оружием.
— Хорошо, — смягчилась я, проходя на веранду. Остановившись около стола всего в нескольких футах от него.
Тусклый свет освещал лицо Бобби и я старалась не смотреть, но все же не смогла удержаться от любопытства. Он сделал глоток из бутылки. Его песчаные каштановые волосы были убраны назад и небрежно завязаны узлом. Большинство волос были еще слишком короткими, чтобы достичь хвоста, поэтому они обрамляли его лицо небрежными волнами. До возвращения я никогда не видела его таким. Их мать всегда следила за внешним видом детей. Прошли годы с тех пор, когда я видела его в последний раз, и за это время он превратился в мужчину. Щетина обрамляла его резкий подбородок, что делало его мальчишечью улыбку еще более озорной. Никто в моем окружении никогда не выглядел так, как Бобби. Своей молчаливостью он лишь добавлял себе таинственности. Но хотя внешне он был тихим, для меня он всегда был слишком громким. Я почти слышала его внутренний монолог, могла слышать его мысли, которые вихрем кружились вокруг меня. Хотя сейчас он не произнес ни слова, я чувствовала все эмоции, которые бушевали внутри него.